Половинка с характером (СИ)

Довольно хмыкая, Хуан поглаживает ладонями покрытые испариной плечи истинного.

— Но это всё на самом деле. Я здесь, вместе с тобой.

— Надеюсь, ты не жалеешь.

Омега смущенно улыбается, протягивая.

— Ну-у… думаю это гораздо лучше, нежели то, что я мог испытывать, оставшись в одиночестве.

— Тао.

— М?

— Мне кажется, я сейчас с ума сойду от твоего запаха. Вероятно из-за того, что у тебя никого не было, твое тело буквально умоляет о ласках. Поэтому, прости, но ограничиться одним разом я не могу.

Лукаво щурясь, Тао приподнимается шепча в губы альфы.

— Тогда чего же ты ждешь, Ифань? Я весь твой.

Слова Хуана действуют на Криса как красная тряпка на быка, заставляя срываться и окончательно терять голову.

Омеге кажется, что всё происходящее походит на безумие. Слишком долго сдерживаясь, они цепляются друг в друга как сумасшедшие. Поцелуи, крики, стоны, безудержные толчки и всё по новой. Они занимаются любовью меняя позы, всё сильнее пьянея от густых дурманящих ароматов, соединяющихся в гремучую смесь, отключающую остатки здравого смысла и разума, оставляя после себя лишь животные инстинкты.

Тао приходит в себя вместе со звуком разрываемой ткани. Одурманенный близостью с истинным, Ву избавляется от мешающей преграды, отбрасывая прочь остатки порванной майки. Хуан теряется, опешивая. Возбуждение слишком велико, чтобы нормально мыслить, но осознание того, что может произойти, если Ифань придет в себя, страшит. Оттолкнуть альфу от себя даже представить невозможно, а значит остается лишь плыть по течению, смиряясь с происходящим. Успокаивает омегу то, что в ночной темноте Крис не сможет увидеть его шрамы, а возбуждение не даст осознать его дефекты прикосновениями. Всё, что он может — это полностью отдаться Ву и раскрыться до самого конца. Отступать поздно, и остается лишь идти до конца, и если вдруг эта ночь станет для них единственной, то стоит взять от неё всё, чтобы не хранить сожалений.

Тао прижимается всем телом к Ифаню, точно желая раствориться в нем без остатка. Чувствуя каждой клеткой разгоряченное тело истинного, Хуан понимает, что теперь он по-настоящему пропадает в чувствах к своей паре.

— Ифань, я люблю тебя. Люблю тебя!

Альфа распахивает глаза, замедляясь, потому что поверить в сказанное после всего, что было меж ними – трудно. Но омега глядит на него с таким трепетом и нежностью, что сомнения осыпаются вместе со словами Тао на выдохе:

— Безумно. Уже очень-очень давно.

— Тао…

Крис принимается осыпать лицо омеги поцелуями, шепча слова благодарности и ответного признания.

С души словно спадает огромный камень от озвученных чувств, так долго хранимых в сердце Тао. Теперь все касания и поцелуи кажутся ещё более чувственными, отдаваясь в телах влюбленных трепетом осознания, что вот она, твоя пара — любящая и любимая, всецело принадлежащая только тебе.

Когда спустя несколько часов, уставшие и полностью изможденные Ифань и Тао засыпают, прижимаясь друг к другу, альфа думает о том, что теперь они всегда будут вместе. А омега успевает поймать себя на мысли, что утром будет лучше, если он проснется раньше Ву, потому что после стихшего возбуждения к нему возвращается страх, что Крис, увидев настоящий облик своей пары, не сможет его принять, а значит, Хуану остается только бежать без оглядки.

====== Глава 30. Что ты знаешь про меня? ======

Музыка главы: Martin Phipps — I’ve Seen Hell (OST North and South)

Мне бы только

Не продрогнуть на ветру

У последней двери.

Ненадолго —

Все из памяти сотру,

И ему поверю.

Так что ты знаешь про меня?

Чему ты веришь про меня?

Что ты хочешь от меня —

Что ты знаешь…

(Мельница — Что ты знаешь?)

В церкви было полным-полно народу. Гости занимали все скамьи от алтаря до самого входа. У стен стояли высокие вазоны с разноцветными пионами.

Пробирая до дрожи, вокруг разливалась мелодия органа. Громкая, мощная, но безумно прекрасная, она струилась вокруг, звеня разливавшимся потоком, наполняющим сердца окружающих миром и гармонией.

Взгляды присутствующих были устремлены в сторону прохода, по которому двигались два омеги, державшие друг друга под руки. Облаченные в белоснежные смокинги с узорной вышивкой на манжетах и лацканах, они держали одинаковые букеты из калл, оплетенные шелковыми лентами. Очаровательные головки украшали серебряные венки-диадемы с жемчугом, от чего они выглядели прекрасными принцами, сошедшими с картинки детской сказки, в финале истории, после которой обязательно будет то самое — долго и счастливо. Подстать им были и ждавшие их у алтаря альфы. В отличие от хрупких половинок, их костюмы были черными, но украшались аналогичной вышивкой, а в петлицах грациозно сияли светлые цветки фрезии. Мужчины неотрывно смотрели на своих истинных, тепло улыбаясь им, не замечая более ничего вокруг. Весь мир не имел для них значения, были только они и их возлюбленные.