Половинка с характером (СИ)

Бедняк несколько раз растерянно переводит взгляд с бархатной коробочки на скрывшегося в автомобиле альфу и обратно. Стоит ему взять её в руки и открыть, как дыхание сбивается от шока. Кольцо с узорным рисунком и вставкой драгоценных камней, невероятно красивое и вместе с тем определенно бесстыдно дорогое — последнее доказательство любви пары, чье короткое счастье так нелепо оказалось разрушено в прах из-за бессмысленной ревности и бесчисленных недоговорок.

Комментарий к Глава 36. Разрыв * Ханок – дом, построенный в традиционном корейском архитектурном стиле.

Гипсофила на языке цветов означает осторожность, несмелость, скромность, робость. Флористы и психологи утверждают, что такой вариант чаще выбирают люди с тонкой душевной натурой, скромные внешне, с богатым внутренним миром. Ассоциируясь с чистотой, невинностью, цветок подразумевает целомудрие в широком понимании значения.

====== Глава 37. Прощальный подарок ======

Помни о нас и о том, что было между нами.

Я видел твои слёзы и твою улыбку,

Я смотрел на тебя спящую.

Прощай, моя любовь.

Прощай, мой друг…

(James Blunt — Goodbye My Lover)

Ифань находится в прострации. О том чтобы вернуться на работу не может быть и речи. Он слишком разбит, чтобы пытаться хоть что-то сделать. В грудь словно засыпаны осколки, царапающие и рвущие все нутро. Он пьет второй день подряд, чтобы просто абстрагироваться от всего, хотя алкоголь, кажется, уже совсем не действует.

Телефон отключен и отброшен подальше, чтобы не искушаться желанием позвонить или ответить на звонок, если вдруг Тао решит что-то ещё сказать. Если бы было возможно, Крис выключил бы и себя, потому что голову переполняют мысли об омеге. Они подобны ноющей боли, от которой не избавиться. Их встречи, ссоры, споры, поцелуи, объятия, разговоры, смех, слёзы — всё, что было на протяжении почти полугода, заполняет голову заставляя мучиться и страдать. Он хочет верить Хуану, но то, что он видел и чувствовал, не дает покоя. Сердце твердит, что нужно вернуться к Тао и попросить прощения, но разум убеждает, что ничего хорошего не выйдет. Если омега предал его однажды, он сделает это ещё раз. Ведь сколько раз до этого, встречаясь с другими омегами, он сталкивался с изменой и предательством. Он надеялся, что хотя бы Хуан не такой, но видно в этом он жестоко ошибался.

Альфа пытается думать о будущем, решая, что делать. Он так гнался за слиянием их компаний, и теперь, когда это произошло, оказывается, что все усилия были напрасны. Как после случившегося сегодня он сможет изо дня в день смотреть Тао в глаза, растравляя все сильнее раны в душе, будто раздирая кровавые язвы?

День и ночь Ву думает, думает и думает, пока не решает просто уйти и исчезнуть. Так как он сказал парню в магазине. Он наверняка сможет начать все с нуля в другом месте. Нужно всего лишь переписать свою часть акций на Чанёля, теперь Пак все равно глава семьи и ему стоит зарабатывать больше. Будет лучше, чтобы даже друг не знал, где он. Даже если они с Чаном долгие годы были не разлей вода, теперь им явно не по пути. Чанёль никогда не оставит Бекхёна, а Бекхён — Тао.

С рассветом нового дня Ифань принимает холодный душ, чтобы не выглядеть совсем жутким после суток без сна и множественных алкогольных возлияний. Не позволяя себе сомневаться, он едет к юристу, прося оформить дарственную на Пака, чтобы не было лишней бумажной мороки, а заодно просит продать квартиру со всем имуществом. Такое поведение Ву ставит альфу средних лет в ступор, но крайне серьезный вид Криса не дает права отказаться. Обсудив все детали, Ифань покидает юридическую контору.

Возвращаясь в квартиру, парень собирает вещи, но перед тем как покинуть дом, направляется в мастерскую порвать все картины. Вот только храбрости даже открыть дверь не хватает. При мысли о том, чтобы увидеть вновь Тао, пусть и на портретах, становится больно. Решая оставить судьбу картин на нового владельца, альфа забирает чемоданы и направляется в аэропорт. Он даже не представляет куда отправиться, может к родителям в Китай или Канаду, а может куда-нибудь ещё. Сейчас это не столь важно, главное быть подальше от Хуана и воспоминаний о нем.

*

За окном мелькают дома, улицы, машины, люди. Тао глядит в окно автомобиля пустым взглядом — ему всё безразлично.

Когда его привели в себя после обморока, он пребывал в полнейшей прострации. Казалось, что он уснул и до сих пор не проснулся. Гэн Синь, встревоженно оглядев его, сказал, что отвезет омегу домой. Хуан не спорил и, молча собравшись, направился под руку с альфой из магазина. Линь боялся выпустить его из-под внимания, чтобы Тао ненароком вновь не потерял сознание. Вид у него был бледный и вымотанный.