Половинка с характером (СИ)

В комнате до сих пор стоит смешение их с омегой запахов. Стоит лишь закрыть глаза, чтобы перед внутренним взором предстал вид обнаженного Бёна, покрытого испариной, с прилипшими от пота к вискам волосами, усталым, но таким теплым взглядом и нежной улыбкой.

Чанёль скрипит зубами. Ему нравится Бекхён, даже больше чем просто нравится. Альфа не уверен любовь это или нет, но любые мысли и попытки представить их вместе, запинаются о булыжник на дороге — ребенок. Пак не то чтобы имел что-то против детей, но он думал, что женится этак через пару лет, а детей можно будет завести, еще годков через пять. И в его жизненные планы совсем не вписывается уже взрослый ребенок. Если бы у Бекхёна не было сына, Чанёль даже мог представить, что они действительно начнут встречаться и дойдут до брака, но потом, а не так сразу — Оп! И стать отцом! Да и судя по взгляду, которым мальчишка смерил его, сердито сощурившись, сразу заметно, что большая и крепкая любовь меж ними вряд ли будет.

Слишком не детский у сына Бёна взгляд, серьезный, понимающий. Да и как не догадаться о том, что у них с Беком что-то было, когда от них обоих пахнет парой.

Уткнувшись носом в подушку, Пак невнятно мычит и садится на постели. Что бы ни произошло, им следует поговорить с омегой и расставить все точки над «i», вот только сейчас для этого не самый подходящий момент. Эмоции внутри слишком бурлят, чтобы заводить разговор и рубить с плеча. Прежде всего нужно собраться с мыслями и только после этого делать какие-либо окончательные выводы и принимать решения.

Плохо только одно — Чанёль уже скучает по Бекхёну.

*

Крепкая ладонь альфы скользит по смуглой коже, касаясь живота, груди. Тао держит глаза закрытыми, жмурясь.

— Расслабься. Я не причиню тебе боли.

— Прости, — голос Хуана звучит тихо и неуверенно.

Рядом слышится смешок.

— Не извиняйся. Перевернись на живот.

Омега слегка дрожит, сглатывая, но со вздохом выполняет указание.

— Хм… неплохо. Да не трясись ты так. А то кажется, будто я тебя силой принуждаю к чему-то непристойному.

Тао натянуто улыбается, храня молчание.

— Спусти штаны.

— Это обязательно?

— Всё еще девственник?

Краска заливает лицо омеги. Приподнявшись, Хуан избавляется от одежды, оставаясь нагим.

— Приподними бедра и разведи слегка ноги.

Резким порывом Тао выдыхает весь воздух из легких, но подчиняется. Тело вздрагивает, когда одной ладонью его придерживают за живот, а второй разводят ягодицы.

— И, правда, девственник.

Чужой палец, касающийся сжатого сфинктера, заставляет омегу напрячься и будто одеревенеть.

— Не зажимайся. А то я могу ненароком причинить тебе боль.

— Я в порядке. В этом нет необходимости.

— Эй, Хуан Цзытао. С каких пор ты стал таким трусливым?

— Я не трус.

За спиной слышится смех.

— Да не лишу я тебя девственности! Оставлю это твоему альфе.

— Что?! — омега подскакивает, но тут же ойкает, ложась обратно, так как чужие пальцы слегка проникают внутрь, но не сильно глубоко.

— Думаешь, я не заметил? Чайное дерево. Обычно так крепко запахи альф не пристают.

— Мы просто коллеги.

— Твоя личная жизнь меня мало интересует. Ладно, одевайся потихоньку.

Тао чувствует облегчение, когда его оставляют в покое, переворачиваясь, он смотрит на отходящего к столу смуглого мужчину в белом халате, стягивающего с рук резиновые перчатки.

— В целом состояние в норме.

— Поэтому я и говорил, что осмотр необязателен.

— Обязателен. Я твой врач, — выбросив перчатки в специальную урну, альфа садится за стол, придвигая бумаги и принимаясь их заполнять.

— И что дальше?

— Тебе уже давно пора начинать половые отношения.

— Мы можем избежать этой темы?

— Не можем. Ты омега, Тао. Твои биологические часы тикают, и в будущем могут возникнуть сложности при беременности.

— Я не настроен создавать семью и заводить детей.

Мужчина отрывается от заполнения карты, исподлобья глядя на одевающегося парня.

— А говоришь, что не трус. Встретил своего альфу и решил спрятаться в кустах.

— Вы сказали, что не будете вмешиваться в мою личную жизнь.

— Моя работа напрямую с этим связана, — откладывая ручку, врач откидывается на стул, — Мы можем провести еще одну-две операции, чтобы все пришло в норму. И можете хоть сутками не вылезать из постели со своим альфой.

Тао по цвету становится похожим на томат. В голове всплывают картины подтянутого обнаженного тела в нижнем белье, спящего на постели рядом. Чужой крепкий ствол, который он случайно сжимает рукой. Во взгляде альфы мелькает растерянность, но и огонек желания. Непроизвольно на инстинктах он чуть подается бедрами вверх. Все что омега может — вскрикнуть и выбежать из комнаты, напуганный и сгоравший от смущения. А после потемневший взгляд, рывок вперед и горячие губы, порывисто накрывающие его, лишая рассудка. Чайное дерево опутывает его, пленяя. Слишком желанно. Слишком притягательно. Слишком соблазнительно и сводяще с ума.

— Тао?

Омега вздрагивает, возвращаясь в больничный кабинет, и ему становится неловко от полуулыбки медика.

— Простите. Я задумался.

— Я заметил. Так что по поводу операции?