Половинка

– Мы – энергетические сущности, как вы говорите, духи стихии, поэтому монстры нас не видят в первой ипостаси. Мы наблюдали за ними и выяснили, что они ориентируются на тепло. И перерожденные люди тоже. Выражаясь ученым языком, обладают тепловым зрением, поэтому им все равно, какого цвета наша одежда. А вот их хозяева, которых вы назвали белыми, цвета различают. Мы специально проверяли. Цвет вашей одежды может послужить защитой, не полной, но не лишней. Мало ли что в дороге может произойти… Ни те, ни другие не представляют для нас опасности, когда мы в этой форме!

О! Вот это новость! Значит, монстры и белые темным не страшны, но тоже не по нраву. Меня же в белое нарядили, чтобы, если что, как они сказали, могла слиться с окружающей природой или прикинуться старой шубой, ненароком забытой под каким-нибудь кустом. Хотя нет – новой. Замечательно!

Я вздохнула, еще не определившись, радоваться или не очень этой новости, а следующий вопрос сам собой сорвался с языка:

– Лары, скажите, почему мы не сразу напротив форта перешли границу, а ушли дальше? Ведь несколько часов потеряли…

Хал переглянулся с Хейго, поручая тому самому отвечать:

– Если бы мы пересекли границу напротив Тартуса, пришлось бы идти через погибший городок. Я не уверен, что вы смогли бы перенести это печальное зрелище спокойно… как это у вас называется… без душевных переживаний. Там много перерожденных, и некоторые в поисках живого тепла добираются до Грани. Ваши пограничники с ними сталкиваются ежедневно и посоветовали не рисковать вашим… самочувствием сразу, а обойти неблагоприятное место и дать немного привыкнуть. К нам!

Несколько долгих мгновений я смотрела на него, переваривая короткие, но емкие сведения. Ведь совершенно забыла про Дышовец и тамошних жителей. Перерожденных, как назвал их риирец, или зомби, на наш лад. На самом деле это «замороженные» люди, душу которых забрали белые. Заразили лютым холодом. Бродят теперь те несчастные голодным зверьем, подобно монстрам белых, и ищут живое тепло, чтобы согреться. Но разве без души можно согреться? Сама утратила лишь частичку души – и то постоянно мучаюсь от холода. Вот и сейчас, зябко передернулась, разворошив воспоминания и испытывая душевную боль.

Три года прошло, но мне до сих пор слишком больно.

Они правы, прислушиваться и приглядываться я только вчера к вечеру начала, обвыкнувшись с моим надежным иномирным окружением и слегка осмелев. Хотелось задать темным сотни вопросов. Но пришлось усмирить природную любознательность и вылезти из мешка.

Рассеянно потерла лицо, нестерпимо хотела хотя бы умыться, хотя бы снегом. К бытовой магии я пока не прибегала в силу прямого запрета. Но, думаю, стоит попробовать обсудить это с риирцами. Вчера они неизменно грели мне еду. С собой нам собрали мясо с картошкой, без опаски, что пропадет. Конечно, в таком-то холоде!

Отняв ладони от лица, я вновь тяжело вздохнула и поймала на себе изучающий взгляд Хейго. Чтобы спрятаться от него, занялась укладыванием шкуры и спального мешка, своей единственной обязанностью, помимо изматывающей верховой езды. Едва я выпрямилась, закончив со сборами спального места, рядом возник Хейго и протянул мне небольшой деревянный тазик, наверняка найденный в этой хибарке. Какая радость: в нем под защитой серой дымки, скрывающей тепло, плескалась вода, от которой поднимался пар. Совсем немного, но вполне достаточно, чтобы умыться.

Я благодарно взяла тазик:

– Спасибо!

Хейго бесстрастно кивнул и, забрав мой мешок, вышел. Видимо, он даже не понял, какой подарок сейчас преподнес. В отличие от охранников, непосредственно опекавших меня, подумал о такой мелочи как обычное умывание.

Оставшись одна, я, недолго думая, отчаянно содрогаясь от холода, разделась до пояса, умылась и наскоро обтерлась едва теплой водой. И тем не менее завязывая последнюю тесемочку на своем меховом облачении, чувствовала себя превосходно, мысленно послав благодарность заботливому мужчине.

***

На пятый день пути я привыкла и уверилась, что рядом с темными монстры белых мне не страшны. Настолько, что перестала остро реагировать на каждое их появление. Конечно, относилась к зверюгам настороженно, но вполне достойно пережидала опасность и не ловила себя на желании с криком бежать куда глаза глядят. И серая мгла магии риирцев, неизменно окутывавшая нас с лошадками, скрывая живое тепло, теперь тоже воспринималась как полезная – если не родная, то не чужая точно. Ведь она непостижимым образом согревала мою душу.

Королевство Шандар. Мне довелось гостить во дворце, при Дворе здешнего правителя, в бытность младшей принцессой соседнего королевства. Было большое торжество – свадьба принца. Праздник продолжался три дня, и я веселилась от всей души, от рассвета до заката. Позже, уже беженкой, вместе с тысячами других обездоленных людей проезжала по Шандару, но места, по которым мы ехали сегодня, не узнавала.