Половинка

Звенящую тишину – птица не крикнет в небесах – нарушал только звук моих шагов да треск ломаемых веток. Даже ветер стих в преддверии обряда, к которому я тщательно готовила вымерший город. Но это пока. Я уверена: скоро все изменится! Поэтому бросала в кучу палки-заготовки из жальчика, которые срезала и остругивала с одного конца. Ветки этого куста жесткие, прямые, за что часто используются во время обрядов, вот и я решила так же.

Усталость давила на плечи вместе с песцовым меховым костюмом, удобство которого я оценила во время похода и предпочла надеть для работы на холоде. Только уни заменила кожаными зимними сапогами – из-за влажного снега северная обувка быстро промокла бы.

Когда солнце начало клониться к закату, я оценила приличную охапку заготовок, решила, что достаточно, и огляделась в поиске моих добровольных помощниц. Так… Видимо, я увлеклась и зашла в глубь парка, выбирая будущие вешки поровнее. Вздохнула, успокаиваясь: ничего страшного, подумаешь, осталась одна; кто рискнет выйти навстречу самой Тьме…

Вопреки уговорам самой себя, я даже не услышала, а ощутила чужое, враждебное присутствие. Резко обернулась – и чуть не задохнулась от ужаса: двое белых! Один – с почти фиолетовыми волосами, как я поняла, свойственными сильнейшим. За ним замер второй – с прядями, отливающими голубым. Только сейчас их мерзкие патлы не искрили напряжением, потускнели, кожа заметно посерела, а когда-то белейшие балахоны, будто из снега сотканные, выглядели, как самая обычная тряпка. Яснее ясного, что, утратив связь с магией своего мира под напором наступающей им на пятки или бьющей по макушкам «весны», эти облезлые твари испытывали немалые трудности.

Между нами всего несколько шагов, смертельно опасных для меня и раздражающих белых. Я потерянно уставилась на них, отметив в их ледяных бельмах звериный голод. Ну да, конечно же, риирцы говорили, что помимо людских душ эти хищники с удовольствием питаются магией чародеев Эйра.

Время, кажется, замедлилось, а может, и вовсе остановилось. Мои мысли, наоборот, неслись вскачь, заставляя принять решение, как вернее поступить. Если начну магичить, они нападут быстрее, чем я успею завалить их землей. Скорее всего, вместе с ними провалюсь в «собственноручно» вырытую яму. Убежать не успею.

До боли в руке сжала нож: попробую выиграть лишнее мгновение…

Белые «шагнули» ко мне – в один миг оказались на расстоянии вытянутой руки. Меня словно обожгло магией ледяного мира, а дальше под кожей неожиданно что-то зашевелилось – злобное, мрачное, убийственное. Что-то, помешавшее сделать им последний шаг.

Ледяные глаза-кристаллы замершего напротив меня белого выматывали душу. Наконец он оторвал от меня взгляд и с ненавистью посмотрел на солнце, лучи которого весь сегодняшний день ласково согревали мою макушку под вязаной шапкой. Затем мертвящим взглядом скользнул по стенам дворца. В ледяных зенках мелькнула неутолимая жажда: эта тварь явно не чаяла убраться с Эйра восвояси, да только сил на новый портал не хватало.

Я шевельнулась, непроизвольно пятясь от белых, что незамеченным не осталось. Тварь с фиолетовыми лохмами решилась: резко подняла руку и потянулась к моему лицу. Вот-вот коснется и украдет мою душу, мою силу, поразит лютым холодом и заберет себе мою магию, мою суть, жизнь!..

Сердце пропустило удар, когда ледяные пальцы коснулись моей щеки. И тут жуткая физиономия белого перекосилась от боли, потому что по его руке черной лентой побежала Тьма. Стремительно опутала серый балахон, чтобы заживо сжечь – смерть пришла не за мной!

Открыв рот в безмолвном крике, не в силах ни отвернуться, ни зажмуриться, я наблюдала, как в страшных судорогах скукоживалась, умирала ледяная тварь. Черная вспышка… мгновение, пока передо мной «таял» один белый, и за спиной второго возник Хейго. Его голубые глаза напомнили чистый горный хрусталь, настолько были холодны, бесчувственны. Второй белый ничего не успел: ни пикнуть, ни дернуться. Темный маг прошел сквозь него, а впитав суть врага, по обыкновению, с омерзением стряхнул руки.

Полюбовавшись на свою героическую половинку, я злорадно взглянула под ноги на две жалкие кучки пепла, напоминающие о том, какой смертельной опасности подверглась. А у меня под кожей, надо думать, устраивалась взбудораженная Тьма Хейго, недовольно ворча и порыкивая. Моя защитница! С которой – проверено на деле – даже белый не страшен.

– Цветочек, – уже второй раз обратился ко мне Хейго с новым ласковым имечком, видимо, придуманным лично (рисунок ночной рубашки, наверное, приглянулся), – ты почему не позвала меня?

– Не успела, – всхлипнула от облегчения на груди тесно прижавшего меня любимого мужчины. – Они неожиданно появились. Я растерялась.

– Просто позови мысленно. А то сейчас я только по твоему ужасу понял, что ты в опасности, – ворчал мой темный защитник.

Уткнувшись Хейго в грудь, я, наконец, глубоко вдохнула. Ах, как же сладок этот глоток жизни! Потом, нервно хихикнув, высказала ошеломительную мысль:

– Я и не подозревала, что стала смертельно опасной для окружающих.