Половинки космоса

– Зачем это тебе, девочка? – уже совсем другим тоном, без насмешки повторил он.

– Надоело. Всё надоело. Всем наплевать. Пытаешься с кем-то поговорить – о жизни там, о чем-то по-настоящему большом и важном – только смеются и пальцем у виска крутят. Типа, мне больше всех надо… Надоело! Вот на собрание попала – там хоть люди за идею… И вы что-то делаете. Не для себя, для всех… Я тоже хочу.

– Слушай, – прокашлялся Василий, – если ты хочешь что-то полезное людям сделать – давай я тебя в больницу устрою сиделкой, а? Будешь за инвалидами ухаживать…

Света даже не повернулась в его сторону, буравя взглядом Михаила. Тот затянулся сигаретой, бросил бычок на землю и аккуратно затушил его ботинком.

– Что ж, если действительно хочешь, помоги…

– Вы оба с дуба рухнули??? – взорвался Василий. – Слышь, мужик, отстань от моей девушки! А ты… А ну, пошли отсюда! Потом поговорим.

– Никуда я не пойду! – она вырвалась и отскочила в сторону. – И не смей командовать!

– Ты соображаешь, что творишь?!

– Получше твоего! Сиделки нужны, да. Но это же… это же прошлое – инвалиды, больные, старики. А космос – это будущее! И страна наша тоже, у нее оно есть, должно быть… Ну как ты не понимаешь?!

– Он же тебе мозги запудрил! Красивых слов наговорил, а ты и повелась, дура!

– Сам дурак!

– Тихо! – гаркнул Миша.

С балкона кто-то старческим голосом пригрозил вызвать полицию.

– Ты, Вася, конечно, молодец, что за девушку свою заступаешься. Но она не твоя собственность, а свободный человек. Боишься за нее, не доверяешь мне – иди тоже. Я ничего от тебя делать не прошу – просто будь рядом. Так даже лучше будет. Согласен?

– А что делать-то надо? – перебила молчание Света, не дожидаясь ответа.

– Делать… Эх, давайте-ка в сторонку отойдем, присядем да поговорим.

Крепкая деревянная скамейка стояла у песочницы, в стороне от дорожки, ведущей к остановке. Днем здесь возилась детвора под бдительными взорами мамаш и бабушек, а сейчас лучше места для разговора вдали от чужих ушей придумать было сложно. За редкими и тощими кустами не скроешься, а дом все же далековато, даже с балкона тихий голос разобрать невозможно.

Василий, так и найдя ответа, молча сел с краю, рядом со Светой.

– Значит, что делать? – протянул Миша, закуривая очередную сигарету. – Ничего особенного и сложного. Сегодняшняя акция – похищение людей. Если один инженер, техник, механик там, не выйдет на работу, никто и не заметит. А если пара-тройка десятков… Не все же военные, по гарнизонам сидят. Космодром быстро строили, много гражданских набрали и поселили их не только в Углегорске да Свободном, из вашего Шимановска тоже есть и местные, и пришлые. Вот и возьмем мы сегодня под белы рученьки человек по пять-десять в каждом городке, а завтра их с боем освободят. Да не дергайся ты так! «С боем» – это ж я о том, как выглядеть будет. Все продумано до мелочей, ни один волосок с их голов не упадет. И с твоей тоже.

– Так вы и меня похитить собираетесь? Но я ж не с космодрома… – недоуменно протянула Света.

– А перепутали!

– Но зачем?

– А затем, что ты будешь знать, что происходит на самом деле, и сможешь унять панику и воодушевить людей. Сможешь?

– Не знаю… – Света затеребила поясок куртки. – Попробую…

– Подсадная утка? – не выдержал и вклинился Василий.

– Она самая.

– Бред. А чего ты этим хочешь добиться – чтобы снова запуск отложили?

– Нет, на этот раз его не отложат, да и не позволят нам к важным людям приблизиться. Но если мелочи взять побольше… Такая акция накануне запуска и журналюг привлечет, и народ заставит следить за стартом, затаив дыхание. Пусть пока только ожидая – случится чего еще или нет? Это первый шаг. Колбасных людей надо постепенно приучать смотреть в небо и болеть за страну, сразу нельзя. Да и не выйдет.

– Смотреть в небо… – гыкнул Василий. – Вы что, всерьез решили переделать русский народ?

– Да почему ж переделать? Так, чуть-чуть повернуть.

– Ни фига себе чуть-чуть!

– А кто требует полностью меняться? Можно курить, выпивать и мечтать о звездах, можно изменять жене или мужу и переживать за будущее России… Человек – это человек, а не набор сплошных достоинств, не идеал и никогда им не будет. А мы не священники, чтоб требовать всего и сразу.

И почему у него на всякий вопрос ответ находится, что и не возразишь, а начнешь спорить – еще и дураком себя почувствуешь? Да и фразы закручивает, что твой оратор с трибуны, – гладкие, звонкие. Говорят, этому можно научиться, надо только книжки поискать, в которых рассказывают, как переговоры вести, как девчонок обалтывать…

– Там же, поди, одни мужики будут! – снова вскинулся он. – Куда ты ее запихнуть собираешься?!

– Вот именно! Перед бабой мужикам бздеть будет стремно. – Михаил на миг опять преобразился в волчару. Василий съежился. – А чтоб ее не тронули, ты и присмотришь.

– Бред…

– Может, и бред, а может, и нет. Света, так ты что решила – пойдешь?

– Да, – помолчав секунду, тихо ответила девушка. В ее голосе еще дрожал страх и неуверенность, но уже где-то вдали, на задворках.

– Ты идешь с ней?