Половинки космоса (сборник)

Ким вскрыл банку, но пить не стал – не хотелось, да и желудок все еще ныл. Просто ему нравился запах пива. Хлопнула дверь, и по галерее снова забухали тяжелые шаги – похоже, Али не выдержал долгой разлуки с бананами и решил вернуться. Техники как раз включили экран – сначала он был полупрозрачный и шел радужными полосами, но постепенно настроился, картинка прояснилась и стала четкой. Показывали центральную площадь Шахри, золоченую арку Ворот Славы и зеленую ковровую дорожку, по которой предстояло пройти сегодняшней героине. Толпа волновалась за оцеплением и сдержанно гудела; сначала Ким принял ее гул за гудение аппаратуры, но тут же опомнился – чтобы здесь кто-нибудь позволил экрану настолько разладиться?

Первая всепланетная трансляция в реальном времени, между прочим. Надо бы радоваться. И с Королем вроде все обошлось, медики приступ купировали и говорят, что до инфаркта дело не дошло, а им можно верить, ребята правильные, зря врать не станут.

Радости не было.

Скрипнули перила рядом – Али опять навалился на них всей своей тушей. Повздыхал, посопел, переступая с ноги на ногу. Наверняка не мог понять Кимовой нерешительности – держит банку в руке, но не пьет. Сам Али никогда такой нерешительностью не страдал. Усмехнувшись, Ким развернулся и протянул ему вскрытую банку.

Он хотел сказать что-нибудь веселое, какую-нибудь старую шутку – Али их обожает, просто сам не свой до бородатых анекдотов, – но слова застряли в горле, а рука замерла, не довершив движения, – Али на галерее не было. А рядом с Кимом, опираясь всей слоновьей массой на жалобно поскрипывающие перила, сопя, вздыхая и перетаптываясь, стоял райр.

Ким замер с вытянутой рукой. Он никак не мог вспомнить, можно ли предлагать райрам что-либо – или это является смертельным оскорблением.

Райр повернул голову набок, разглядывая одним выпуклым глазом протянутую ему банку, другим самого Кима. Щелкнул клювом.

– Алкоголь, – донеслось из висящей у основания шеи коробочки универсального переводчика. – Запрет. Символ дружественности. Легкий алкоголь – легкий запрет. Мужчины совершают запретное действие совместно – и становятся друзьями. Я не пью алкоголь, и я не мужчина в вашем понимании этого слова, но символика мне понятна. И принята с уважением.

Или это был не тот райр, что доводил Кима всю дорогу от дельфийского космодрома однотипными вопросами, – или за прошедшие два дня он умудрился существенно расширить понятийно-языковую базу своего переводчика.

Или же тогда он просто притворялся…

Зачем?..

У Кима зашумело в ушах. Райр смотрел с интересом, поворачивая голову то вправо, то влево. Снова пощелкал клювом.

– Волнения излишни, два образумленных вида говорят сами за себя. Нам просто было заинтересованно. Интрига. Зачем? Обычно молодой разум не терпит конкурентов даже в соседних мирах, а тут… Четыре разумных вида на одной планете. Вам не тесно?

– Не знаю… – Ким осторожно поставил банку на перила. – Я не специалист. Вы бы лучше кого из учителей спросили, я же просто пилот-испытатель, меня в учителя временно…

– Вы продолжаете волноваться. Почему? Информация была искажена? Воспринята неправильно? Говорю снова – решение принято. Вас можно поздравить. Всех вас – людей, дельфов, шимпов и джи. Вы приняты. Скоро об этом объявят официально.

Восторженный рев толпы на площади перекрыл последние слова райра – показался заваленный цветами спецавтобус. Он медленно полз по краю трассы вдоль волнующегося человеческого моря, а с ближайших домов на него продолжал сыпаться цветочный дождь. Ким вцепился в перила – ноги держали плохо. И понял, что улыбается, провожая автобус взглядом.

Получилось.

Значит, не зря он столько мучался со своею группой, и, даже несмотря на выходку этой дуры, все получилось…

– Вы не любите джи, – сказал райр, глядя на Кима левым глазом, и это был не вопрос, а утверждение. – Не любите, но учите. Помогаете. Признаете равными. Поговариваете о возвращении симбиоза. Почему? Уничтожить проще.

– Не люблю, – подтвердил Ким легко и радостно. – Но они же не виноваты, что не люди. А возобновление симбиоза – это навряд ли, это политики что-то там совсем намудрили. Мы слишком разные.

– Вы их боитесь. – На этот раз прозвучало почти вопросом. Киму стало смешно.

– Ага!.. Боюсь. Ну и что?

Какое-то время они молчали, только райр пощелкивал клювом что-то непереводимое и разглядывал человека по очереди то левым, то правым глазом. Автобус медленно тащился сквозь цветочный дождь, люди кричали что-то восторженное.

– Возможно, в этом все дело. – Райр щелкнул клювом как-то особенно решительно. – В разрыве симбиоза. Родительское чувство. Новый разум, разум ребенок… Продолжатель. Я понимаю.

Внизу кто-то пытался произнести речь, но его перебивали взрывами хохота.

– У меня есть реализованный несовершеннолетний потомок, – сказал райр, помолчав. – И еще трое вероятных. А у вас есть дети?

– Двое.

– Кто за ними следит, пока вы учите джи?

– Брат. У него нет своих, вот и приглядывает за племянниками.

– Разумно устроено. Мой у побочных родителей. Тоже разумно.