Половинки

Мне образ её во сне снился.

Все мысли о ней, и как ни крути,

Похоже, в неё я влюбился.

(Татьяна Сырку)

А дальше карандаш летал по бумаге, только успевая записывать мчащиеся стремительным галопом ритмичные фразы рэпа:

Зачем ты так со мной?..

Всегда такая колючая и насмешливая…

Разве не видишь ты, как моя душа заливается слезами,

Слыша твои резкие слова?

Разве не чувствуешь, как тянется она к тебе?

Зачем ты так холодна?

Твои губы то насмешливо улыбаются,

И я погружаюсь в пучину отчаяния,

То отвечают на мои поцелуи, и я взлетаю к небесам!

О, детка! Ты вся – из противоречий!

Холодная, как снег на вершине Фудзи,

И горячая, как вулканы Килиманджаро…

Но я-то чувствую, что мы – половинки…

Половинки одной души…

Я верю – настанет тот день,

Когда ты улыбнешься мне нежно

И скажешь: о да, я люблю тебя, милый,

Ведь мы – половинки!

Половинки одной души…

Намджун выдохнул и, сняв кепку, вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Мелодия звучала в голове, и первые строки песни ложились на нее ровно так, как надо, создавая невероятный микс из нежности, отчаяния, легкой грусти и внезапного осознания, что это чувство, так неожиданно настигшее его – не что иное, как любовь.

Парень захлопнул блокнот и сунул его в рюкзак. Запрокинул лицо вверх, подставляя его солнечным лучам, и вдруг подумал:

«Надо привезти ее сюда! Посидеть рядом на скамейке, просто глядя на реку, держась за руки. А потом проехаться на велосипедах – вместе. Точно! Приглашу ее на свидание! Опа! А как? У меня даже нет ее телефона!.. Господи, Ким Намджун! Ты, кажется, совсем отупел. Где твой хваленый интеллект?! Ты же знаешь, где она работает. К тому же, ее номер наверняка есть у Хоби. Ну, или на крайний случай, у Чон ДаВон. Вот и давай, действуй! Будь, в конце концов, мужиком!»

С этими мыслями рэпер встал и решительно зашагал к парковке. Ханган и в этот раз не подвел его, не обманул ожиданий.

***

Следствие продвигалось вперед, но со скрипом. Ведь уже, казалось, все разрозненные точки сложились в четкую, стройную картину, и доказательств вполне хватало, чтобы надолго засадить обоих мерзавцев, но богатый засранец, уверенный, что ему все сойдет с рук, упорно отрицал все, что ему ни предъявляли. Только нагло заявлял, что все факты против него сфабрикованы, и он не собирается ни в чем признаваться.

С молодым бандитом было проще. Стоило только ему намекнуть, что если он не начнет сотрудничать со следствием, серьезно может пострадать его сестра, которая и так уже страдает в камере, как он раскололся. И начал давать показания.

Ми Сун профессиональным чутьем профайлера видела, что Дон Гу не лжет, рассказывая, как однажды ему позвонил незнакомый человек и предложил одну, как он выразился, «непыльную, но доходную работёнку». Наследник своего отца, парень давно уже занимался подобными делами, и в этот раз согласился, не раздумывая.

Сестру он привлек к делу только потому, что надо было следить за пленником и присматривать за тем, чтобы их никто не обнаружил раньше времени.

Парень думал, что все пройдет быстро и гладко. Но он не рассчитал силы удара по голове музыканта, и здоровье того резко ухудшилось. Сестре пришлось стать еще и сиделкой при больном. Но она ничего плохого не сделала. Дон Гу постоянно делал на этом упор, пытаясь донести до следователя, что девчонку нужно отпустить.

Рю Бом Гиля он сдал с потрохами, не желая сидеть за решеткой в одиночестве. Все его показания были тщательно записаны в протокол и подтверждены его подписью.

Ми Сун, сидя за столом рядом со следователем Лим Хван Бо, молча наблюдала за течением допроса, отслеживала малейшие признаки того, что указало бы на ложь в рассказе Дон Гу. Иногда делала какие-то заметки на страницах своего блокнота. Большую же часть времени молчала. И только потом, когда обвиняемого уводили в камеру, делилась с Лимом своими наблюдениями.

Но, хотя Дон Гу признался в совершенном преступлении, бизнесмен Рю по-прежнему все отрицал, следуя советам своего адвоката. И тогда следователи пришли к мысли, что необходимо устроить этим двоим очную ставку.

В компьютере, изъятом в доме бизнесмена, нашлось столько компрометирующей Рю информации, полезной для дела, что Лим Хван Бо почти не сомневался, что Рю Бом Гилю ничего не останется, как начать давать показания. И тогда дело можно будет уже передавать в прокуратуру.

Ми Сун несколько раз встречалась с братом и сестрой Чон и тоже задокументировала их подробные рассказы по делу.

Работа занимала все мысли девушки днем. Но вот вечером, когда она возвращалась в свою квартиру, уже ничто не мешало ей заниматься самокопанием.