Половой вопрос

Мы должны считаться еще с одной важной областью, являющейся промежуточною, а именно областью новейшей филогении или филогении разновидностей. Что касается глубоких инстинктов и потребностей вида, составляющих основные свойства всякого нормального человека, то они принадлежат давней филогении, и, как мы видели, основание их в животном царстве можно проследить чрезвычайно далеко. Имеется, однако, очень много особых весьма колеблющихся свойств, присущих в сильной степени одним людям, проявляющихся довольно слабо у других и совершенно отсутствующих у многих, — но, однако, не представляющих собою продукта обычаев или привычек, а глубоко внедренных в природу индивидуума. Эта средняя совокупность особенностей представляет собою результат новейшей филогении. Рядом с сильной склонностью к моногамии у одних мужчин, мы видим безусловно полигамные наклонности у других. Одним людям свойственен прирожденный эгоизм, другим — альтруизм, и в зависимости от этого находится и половая жизнь в смысле влияния на характер любви (но не полового стремления). И эгоистическому человеку присуща по отношению к супруге или супругу любовь, отличающаяся, однако, в значительной степени от любви альтруиста. Индивидуальные стремления и предрасположения создают массу нюансов. Наблюдаются случаи, когда любящий, щедрый и нежный отец семейства является в то же время лишенным совести общественным хищником, между тем, как наоборот, другой проявил себя с лучшей гуманной стороны в глазах общества, будучи одновременно тираном и бичом своей жены и детей. Такие парадоксальные последствия обусловливаются сочетанием различных индивидуальных задатков позднейшей филогении с воспитанием, нравами, известными привычками и пр. Эта же филогения имеет влияние на многие уже упомянутые душевные отражения полового стремления (глава V, а и б). Такие более или менее сильные проявления, как смелость, ревность, половое хвастовство, ханженство, ложный стыд, порнография, кокетство, мечтательность и проч. — зиждутся каждый раз на сочетании индивидуально-половых задатков с такими же в иных сферах чувства, ума и воли. Благодаря высокому развитию человеческого мозга и его изменчивости, половая индивидуальность каждого отдельного человека может сложиться весьма разнообразно. Эти оттенки не поддаются изложению. Но, считаясь с раз установленным принципом, можно определить в каждом отдельном случае половую индивидуальность данного лица. За последние годы (1898 — 1908) я наблюдал колоссальное количество больных и здоровых людей и с точки зрения сексуально-психологической. Но мне не приходилось наблюдать хотя бы двух вполне аналогичных случаев. Даже каждый гомосексуалист обладает своими особенностями, соответственно которым и должно с ним обходиться. Уже в детстве приходится считаться с наследственно усвоенными задатками (характера), причем всегда можно будет обнаружить их позднейшую филогенетическую основу у предков, если известно происхождение данного человека. И не только во внешних признаках, как очертаниях лица и проч., но в характере и половых задатках можно обнаружить влияние сильных скрещиваний или же родственного полового общения. Люди должны быть сами поставлены в известность относительно этого и ничего не скрывать друг перед другом до вступления в брачный союз.

У современного среднего человека можно констатировать свойственные ему филогенетически сильное половое стремление, рядом с менее сильной половою любовью (которые сильнее у высшей обезьяны, чем у дикаря) и уж совсем слабой любовью социальной, не имеющей отношения к половой жизни — Однако, и с последней необходимо считаться, как завоевывающей с каждым днем все новые и новые позиции и долженствующей развиваться в согласии с половою жизнью. Возьмем развитие ребенка. Если он с детства «хороший», то в этом возрасте уже обнаруживает индивидуальные чувства симпатии (напр., сострадание) и долга, объекты которых не социального свойства. При ограниченной сфере влияния этих чувств, мы, с другой стороны, видим, что муравей, например, уже при рождении носит в себе социальное чувство долга, в котором человека должно лишь воспитать. Но его усвоение почти немыслимо без наличности унаследованных чувств симпатии и долга. В противном случае человек усвоит лишь социальные фразы, не коснувшись социальных чувств.

Мы можем здесь принять во внимание еще отдельные пункты.