Половой вопрос

Я объясню это еще проще. Если два человека, достаточно серьезных и благородных, полюбили друг друга на честных началах и сумели вовремя не только оценить чувственную сторону своих желаний, но и изъять ее из своих взаимоотношений, посвящая каждый себя на изучение другого, то в результате любовный угар для них совершенно не опасен. Если одна сторона обнаружит перед другою наибольшее количество лучших качеств, то это обстоятельство лишь послужит к упрочению любви. Но если два эгоиста, строящих свою жизнь лишь на холодном расчете, будут Охвачены сильным libido sexualis, то и у них может иметь место достаточно счастливый брак, если только libido их не переходит пределов животного инстинкта и не касается спокойных функций интеллекта. Здесь почти или совершенно не будет участвовать внушение любовной страсти. Трудно определить, часто или реже имеют место подобного рода случаи. Нельзя считаться, во всяком случае, с мерилом изящной литературы, которая всегда склонна была уделять всю свою энергию изображению романических чувств в неестественном их проявлении и в тесном соприкосновении их с элементами патологии. Что касается среднего человека, то он мало поддается влиянию любовного угара и на наслаждения половой любви смотрит приблизительно так же, как и гастроном на изысканное и любимое им блюдо. Это столь же непоэтично, сколько свойственно натуре человека, особенно же мужчины. Таких гастрономов, впрочем, немало и среди женщин. Такая половая связь, разумеется, лишена поэзии страсти. Можно ее рассматривать даже не как любовь, а как обыденное проявление мещанского полового наслаждения, аналогично стремлению к богатству, карьере, профессии и пр. Я, однако, буду энергично протестовать, если идеалисты с поэтической тенденцией или моралисты будут называть это проституцией любви, ибо нет речи о проституции в тех случаях, когда не имеет места покупка или продажа полового наслаждения. Если рассуждать здраво, то человек имеет такое же право на приятное удовлетворение своего полового инстинкта, но без высокого подъема своих чувств, как и на сытное и приятное удовлетворение своего голода и жажды, — разумеется, пока это не сопряжено с вредом для другого. Конечно, в этом нет и намека на любовный пыл, который могуче потрясает всю душу, властно, в силу внушения господствует над всеми мозговыми функциями и захватывает часто и половой инстинкт, без которого, впрочем, может и обойтись.

Любовная страсть, конечно, претерпевает всевозможные видоизменения в зависимости от природы людей, которых она охватила. Ей свойственны и свирепость урагана и нежное баюкание зефира; она задевает нежнейшие струны в сердцах идеалистов и топчется грубо и глупо у пошлых людей. Мы уже дали в одной из предыдущих глав описание ее главнейших форм. Она ставит нередко влюбленного в смешные и нелепые положения, продолжающиеся все время любовного угара, причем, как мы уже видели, любовь эта может очень скоро перейти в противоположное чувство.

Действие внушения проявляется не только в сфере полового чувства, но и всей душевной жизни. Внушением в огромных размерах питается и эстетика, и искусство, чем, между прочим, объясняются и частые колебания мод. Эти модные течения действуют путем внушения на среднюю личность, рабски подчиняющую им свое умовоззрение. Известны попытки импрессионистов уверять, что листьям деревьев свойственна голубая окраска кобальта, который они применяли в рисовании. Такие же уродливости известны нам из других аналогичных случаев.

Не следует упускать из виду еще и того, что сказано нами в главе VIII, III, 10 по поводу половых ненормальностей и извращений, обусловленных внушением. Мы отсюда выводим, что половой инстинкт, который во всех видах может быть внушаем, особенно людям, легко подвергающимся гипнотизму, может быть сведен с прямого своего пути, в зависимости от влияний на почве извращенных идей. Если, например, фантазию мальчика, легко доступного внушению и особенно истеричного, будет косвенно возбуждать эротизм другого мальчика, то он станет его объектом. В связи с этим и может возникнуть гомосексуальная склонность, развиваясь на почве онанизма, педерастии и пр. Сила извращенного эротического представления, действующего путем внушения, обусловливает, между прочим, и ее продолжительность, например, при импотенции, онанизме, содомии и пр.