Половцы

Поход 1170 г. положил конец грабежам караванов, проходивших по степям. Позже не было зафиксировано летописцами ни одного самостоятельного похода При-днепровцев на Русь. В то же время следует сказать, что на их кочевья чаще, чем на остальные группировки, ходили в походы и обрушивали неожиданные удары русские князья. Русские и черноклобуцкие лазутчики зорко следили за своим ближайшим соседом и учитывали все возможные для успешного нападения ситуации. Одной из них, как уже говорилось, были лютые зимы, другой — отсутствие в вежах воинов. Так было, например, в 1187 и 1192 гг., когда половцы, вежи которых находились «за Днепром», ушли в поход за Дунай. Нежелание Придиеп-ровцев сталкиваться с Русью вовсе не говорило об их слабости и миролюбии. Просто они предпочитали более отдаленные походы, на которые им невозможно было ответить аналогичным образом, поскольку для любого «задунайского» государства половцы, кочевавшие на левом берегу Днепра, были, конечно, недоступны. Тем не менее приднепровцы никогда не упускали случая присоединиться к любой экспедиции, направленной на грабеж русских земель, если она возглавлялась русскими князьями (в междоусобье) или половецкими ханами других объединений. Особенно часто они присоединялись к Лукомор-цам, нередко образуя с ними единую группировку, тем более что территории их кочевий, маршруты перекочевок постоянно пересекались и накладывались друг на друга. Однако, видимо, не было среди ханов обоих объединений достаточно сильной личности для того, чтобы под своей властью создать единый крепкий союз орд (приднепров-ско-лукоморский).

Третьей степной группировкой, известной нам благодаря сведениям, сохранившимся в русских летописях, является донская (донецкая). Как мы знаем, центр ее с самого начала европейской истории половцев находился в среднем течении Северского Донца. После многих передвижений по донским степям, вызванным наступательной деятельностью Мономаха и его сына Мстислава, сын старого Шарукана — Сырчан поставил свои зимовища именно на этой «исконно половецкой» земле. Сюда же прибыл из Грузии и его брат Атрак. В цитированной нами ранее записи 1201 г., рассказывающей о возвращении Атрака, летописец отмечает: «От него (Отрока.— С. П.) родив-шюся Колчаку». Впервые этот хан упомянут в русской летописи под 1172 г. в качестве участника одной русской междоусобицы. Там это уже воин с собственным военным отрядом, ему не менее 20—25 лет. Поскольку Атрак вернулся в степи после смерти Владимира, т. е. примерно в 1126—1130 гг., то, очевидно, Кончак родился у Атрака спустя не менее двух десятилетий после возвращения на берега Донца. Как бы там ни было, но именно благодаря Кончаку вновь возвысился в степях род Шарукана. В летописи он прослежен в четырех коленах. Академик Б. А. Рыбаков первым обратил внимание на то, что три основных представителя этой знатной аристократической семьи попали, помимо летописи, в русскую былину:

Поднимается на Киев да Кудреванко-царь
А да с любимым-то зятелком со Атраком,
Он с любимым-то сыном да все со Коньшиком.
Да у Атрака силушки сорок тысячей; Да у Коныпика силы да сорок тысячей;
У самого-то Кудреванка да числа-смету нет...
(Былины, I, с. 229, 231)

Несмотря на то что в этом отрывке несколько перепутан характер родственных отношений, связь всех трех ханов несомненна. Интересно, что в былине повторяется цифра 40 тысяч — число воинов Атрака, ушедших с ним в Грузию, или же средний размер половецкой орды.

Так, в 60—70-е годы на исторической арене в степях появляется новый деятель — Кончак, бывший, очевидно, преемником Сырчана и Атрака.

Надо сказать, что в то время как кочевья приднепровских и отчасти лукоморских половцев служили постоянной мишенью для ударов русских и черноклобуцких полков, донские половцы жили в относительном спокойствии и безопасности. Вместе с тем почти все донские орды активно участвовали в русских междоусобицах и беспрепятственно богатели за счет грабежа, разрешенного им русскими князьями.

Сложившиеся обстоятельства привели к экономическому и демографическому процветанию. Разросшимся численно и территориально ордам необходимо было еще одно условие для дальнейшего укрепления своих позиций и военного потенциала, а именно сильная централизованная власть. Роль хана-объединителя и взял на себя Кончак. После смерти дяди и отца он возглавил, видимо, две орды, сразу выдвинувшись на одно из первых мест в степной иерархии. Однако для поддержания своего высокого положения требовались богатства, военные силы и объединение других орд под своей рукой. С целью получить какую-то добычу он ввязался в междоусобье 1172 г. По-видимому, чаяния его отчасти были удовлетворены, поскольку летописец в конце записи упомянул о том, что «половци... много створивше зла, люди повоевоваша...» (ПСРЛ, II, с. 550).