Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров в Российской Федерации

Председатель домового комитета Е. А. Федоров предложил созвать товарищеский суд для обсуждения «аморального вопроса» и мер «общественного воздействия» на «выродка». Федоров активно способствовал созданию атмосферы нетерпимости по отношению к семье К. Он использовал свои полномочия по руководству вахтерами для сбора оперативной информации о посетителях К. Всех незнакомых вахтеры спрашивали, в какую квартиру они направляются. Если им отвечали, что в квартиру К., то вахтеры требовали предъявить документы и переписывали данные. О посетителях немедленно сообщалось председателю домкома, а через него, по предположению Л. К., и в милицию. Вот как описывает это друг Андрея К., Давид Р.: «При входе в дом дежурный вахтер всегда спрашивал меня, в какую квартиру я направляюсь, и, услышав номер, кидался звонить по телефону: «К ублюдку молоденький голубок прилетел».

Начальник управления № 2 Дирекции по эксплуатации высотных административных и жилых зданий В. Ю. Востриков через свою подчиненную, техника-смотрителя, обвинил К. в сознательной порче муниципального имущества (стен на лестничной площадке) и потребовал устранения повреждений, а также настоятельно рекомендовал Л. К. «не нагнетать страсти в доме». Одновременно Востриков отказался продлить договор аренды гаража, которым Л. К. много лет пользовалась на льготных условиях. Он сообщил, что не продлит его ни на каких условиях, потому что не хочет, чтобы в гаражах повторялось то, что происходит в доме.

Андрей К. вместе со своим другом, гражданином Белоруссии Давидом Р., решили уехать в деревню Т. в Ярославской области и жить в доме, принадлежавшем матери Андрея К.

Диакон (ныне священник) Евгений Тремаскин известен как борец с «нетрадиционными культами» и «лицами нетрадиционной ориентации». Проживая и работая постоянно в Москве, он часто приезжает в деревню Т. с семьей, а также со своими последователями и друзьями. По предположению Андрея К., именно Тремаскин распространил среди жителей деревни информацию о сексуальной ориентации Андрея К. и его отлучении от Церкви.

Андрей К. рассказывает: «Картина моей частной жизни вместе с Давидом Р. была доступна взорам соседей. Я видел летом, когда в деревню съезжается большое число членов общин, что они демонстративно игнорировали меня, перестали здороваться, не отвечали на мои приветствия и отворачивали лицо при встрече на улице или в лесу. Вечерами, проходя мимо их домов, из распахнутых окон я часто слышал церковные песнопения и молитвы против «содомских грехов», а также возглашение анафем «мужеложникам». 30 октября 2005 г. примерно в 19.00 наш дом был сознательно уничтожен путем поджога[44]. За два дня до того мы с Давидом Р. поехали в Москву. В Москве я внезапно заболел гриппом, и мы не смогли вернуться. В деревенском доме мы оставили включенными свет и радио, чтобы окружающие считали, что мы дома, и не рискнули бы причинять вред садовому участку или воровать что-либо».

Андрею К. и Давиду Р. пришлось вернуться в Москву, в квартиру К. Об их положении в этот период рассказывает Давид Р.: «Наше появление в доме Андрея в качестве постоянных жильцов вызвало резко отрицательную реакцию. Однажды соседка Андрея с верхнего этажа, увидев, как я спускаюсь по лестнице, выплеснула на меня сквозь лестничный пролет ведро с грязной водой, которую она использовала в этот момент для мытья пола… В дневное время, когда Андрей уходил на работу, мне приходилось принимать участкового милиционера, старшую по подъезду, которые пристрастно допрашивали меня о характере моих отношений с Андреем, о том, что именно нас связывает, проверяли мою регистрацию (прописку). На основании того, что у меня не было регистрации по месту пребывания, меня принудительно доставляли в отделение милиции для «установления личности» и без всякого основания держали там по 10—12 часов без воды, пищи и связи с окружающим миром. При этом сотрудники милиции не предпринимали никаких действий для установления моей личности, так как изначально у них не было сомнений в ней, равно как и в подлинности моего паспорта. Они лишь использовали любой предлог для того, чтобы испортить жизнь Андрею и мне. Помимо этого в дверной звонок, домофон, а также по телефону постоянно раздавались анонимные звонки. Андрей купил видеодомофон, видеоглазок и телефонный автоответчик, однако звонки продолжали поступать на мобильные телефоны, в дверь перестали звонить в дверь, но стали стучать. Нам пришлось создавать максимальную степень изоляции от внешнего мира — поставить дополнительную звуконепроницаемую дверь, повесить тяжелые шторы на окна».