Положи себя под елку

А я? А мне стало обидно, что я не знаю, почему у него мое старое фото, зачем он его таскает с собой, почему вцепился в меня, как клещ. Мне он ничего не рассказывает. Вот и пусть живет, с кем хочет. Или добивается ту, которая ему не дает.

Я быстро встала, выдернула фотографию из бумажника и бросила на кровать рядом с ним.

Я быстро переоделась в джинсы, водолазку, сняла украшения и оставила их на столике в гостиной. Накинула свой китайский пуховичок, забрала сумочку с документами и выскочила из квартиры, надеясь, что охрана еще спит, и моего отсутствия не заметит.

Спустилась по лестнице, в холле накинула капюшон. Вышла на улицу. Эх, жаль, мой матизик забрала курьерская служба. Я быстро побрела в центр города. Заметила, что за мной тихо едет белый «ровер». Зашла в круглосуточный магазин. Продавцы явно дремали на рабочем месте. Нашла дверь на склад. Со склада во двор и кинулась через дворы на соседнюю улицу, зная, что там живут Ванька с Гришей. Мои ангелы-курьеры.

На звонок в дверь ответили не сразу. Минут пять пришлось, и звонить и стучать. За дверью послышалось недовольное ворчание, а потом дверь распахнулась, и передо мной предстал Ванюша в семейных трусах и очень заспанным видом.

-Ленка? Ты чего здесь? Ты же вроде с Коробовым?

-Вань помоги, а? Я от Коробова и прячусь!

-Ты с ума сбрендила? Если этот захочет, то из под земли тебя достанет.

-Этот не захочет, Вань. – На глазах появились слезы. – Совсем не захочет.

Видимо на моем лице было написано нечто, из-за чего мне сказали:

-Держи ключи. Девяносто пятая квартира. Там Гришина девушка живет. Они вчера на две недели в Тай улетели. Просили присмотреть за хомяком. Так что держи и присматривай. Продукты занесу вечером. Продержишься?

-Спасибо, солнышко мое. – Порывисто обняла ангелочка.

-Ну вот, я солнышко, а плачешь по другому. – Ванька почти сердито отодвинул меня от себя. – Ленка, если он тебя не найдет, переезжай ко мне. Нафиг этих буржуев. Заживем с тобой в свое удовольствие.

-Спасибо, Вань, - прошептала я, - но я, наверное, не смогу.

Я поцеловала друга в колючую щеку и побежала на этаж с девяносто пятой квартирой. Нашла, распахнула дверь. Обычная однокомнатная хрущевка. Скинула с себя сумку в прихожей. Сняла зимние кроссовки и прошла на кухню. Там стоял вольер с хомяком. Я постучала по стеклу.

-Привет. Тебя как зовут? Не знаешь? Я тебя Вадимом назову. Хоть один у ног моих будет ползать, - грустно хмыкнула. – Не могу я без него, понимаешь. – Уселась на пол рядом с клеткой. – И с ним не смогу, если он другую любит. Или маньяк какой… Влюбилась, наверное.

Я просидела у стены с хомяком до вечера, плакала, смеялась, иногда дремала, пока в дверь тихонько не постучали. Поднялась, и поняла, что сидела все это время в пуховике. Быстро его сбросила и пошла открывать дверь. За порогом стоял Ванька с двумя пакетами еды. Быстро отодвинул меня от двери, занес пакеты на кухню и сказал:

-Захарова, ты бы умылась что ли. – Впихнул меня в крохотную ванную. Я посмотрела в мутное зеркало и ужаснулась. Лицо в жутких разводах туши. От прически из-за бурной ночи и не менее бурного утра осталось одно название. Кожа бледная, из-за слез все в красных пятнах. Да уж, такую даже Ванька не захочет.

Я заперла дверь, быстро разделась и встала под душ. Тугие струи по-тихоньку возвращали энергию в тело. Стало немного легче. Я переживу. Я смогу. Я сильная. Пусть больше не полюблю, пусть всю жизнь одна буду, но я буду стараться жить нормально.

Закуталась в полотенце, и в висящий рядом мужской халат. Вышла из ванной и направилась на кухню. Ванька стоял у плиты и что-то самоотверженно готовил. Глянула через плечо. Макароны по-флотски. Я обняла его сзади за плечи. Он развернулся ко мне лицом и быстро прижался к губам. А я…. я отодвинулась. Мне после Коробова все отрезало. Мне было мокро, холодно, липко и противно.

-Прости, Вань, - прошептала, - я не смогу. – Подняла глаза, полные слез, - никогда не смогу.

Ванька понимающе кивнул, и молча, отвернулся к плите. Я же ушла в комнату, посмотрела на расправленный диван, сдернула с кресла плед, завернулась в него и прилегла на край. Дальше не помню, видимо уснула.

Проснулась я уже утром. Часов в восемь. Прошла на кухню, там стояли вчерашние макароны, на столе лежала пачка печенья, в холодильнике масло и молоко. И записка : «Если что-то понадобится, приходи». Ну, до нового года мне точно ничего не понадобится. В комнате стоял старенький ноутбук. Включился. Я перепроверила свою дипломную работу, и решила отнести ее в деканат заранее. Двадцать пятого декабря. Я точно знала, что мой куратор до обеда будет находиться там.