Положите ее среди лилий

Но на этот раз убийца не захотел играть. Повисла тишина, никакого движения. Мы выжидали, но ничего не происходило. Я представил себе, как сюда приедут копы, а мне вовсе не хотелось общаться с копами из Фриско – слишком уж они расторопные.

Я жестом велел Керману оставаться на месте, а сам метнулся к окну соседней комнаты. Когда я взялся за раму, Керман снова выстрелил, чтобы заглушить звук открываемого окна. Я выглянул наружу. Окно соседней комнаты находилось в нескольких футах от меня. Это означало, что мне нужно перешагнуть с одного окна на другое, рискуя падением с высоты примерно в сто футов. Занося ногу на соседнее окно, я обернулся. Керман с выпученными глазами смотрел на меня, качая головой. Я указал большим пальцем на соседнее окно и поставил туда ногу.

Кто-то выстрелил снизу, и мне в лицо брызнули осколки цемента. От неожиданности я чуть не разжал руки. Оказывается, внизу, на улице, на меня смотрела, задрав головы, целая толпа зевак. И в центре толпы стоял здоровенный коп, целившийся в меня.

Я сдавленно вскрикнул, рванулся к окну соседней комнаты и, разбив стекло, ввалился туда, приземлившись на четвереньки. Выстрел грянул буквально мне в лицо, а затем загрохотала пушка Кермана, отчего с потолка отвалился кусок штукатурки.

Я прижался к полу, отчаянно изворачиваясь, чтобы спрятаться за кроватью, когда в комнате прогремели новые выстрелы.

Вдруг я увидел, как на меня с кровати скалится смуглая рожа и зловещего вида вороненое дуло нацеливается мне в голову, но в следующий миг рука с оружием исчезла в грохоте выстрела и появилась снова, уже окровавленная.

Это оказался мой приятель, бандит с грязными манжетами. Он испустил вопль и кинулся к окну, но Керман бросился за ним. Итальянец ударил Кермана наотмашь, увернулся от него и выскочил за дверь, затем пронесся через следующую комнату и исчез в коридоре. Снова прогремели выстрелы, раздался женский крик, чье-то тело тяжело рухнуло на пол.

– Берегись! – прохрипел я. – Там коп, которому нравится стрелять. Он откроет огонь, как только увидит тебя.

Мы замерли на месте и стали ждать.

Но коп и не собирался рисковать.

– Все на выход! – проревел он из коридора; даже с такого расстояния я слышал, как тяжело он дышит. – Пристрелю вас, к чертовой матери, если увижу пушку.

– Мы выходим, – ответил я. – Не нервничай и не стреляй.

Подняв руки, мы вышли в смежную комнату, а затем в коридор.

Там лежал итальянец. Во лбу у него зияло пулевое отверстие.

А коп оказался из числа тех здоровяков, которые отличаются большим размером ноги и твердолобостью. Он скалился на нас, угрожая оружием.

– Полегче, брат, – посоветовал я, поскольку мне совсем не понравился его вид. – У тебя и так уже два трупа. Зачем тебе еще два?

– А мне плевать, – заявил он, скаля зубы. – Два или четыре – какая разница? Назад к стене, пока не приехал фургон.

Мы попятились к стене и вскоре уже услышали завывание сирен. По лестнице, тяжело сопя, поднялись два человека в белых халатах, вместе с ними явилась и делегация от отдела по расследованию убийств. Я обрадовался, увидев среди детективов их начальника Даннигана. Нам доводилось работать с ним раньше.

– Привет, – сказал он, поглядев на нас. – Тут что, ваши похороны?

– Чуть было не стали нашими, – ответил я. – Внутри еще один труп. Может, скажешь этому полицейскому, что мы не опасны? Меня не покидает чувство, что он собирается нас пристрелить.

Данниган махнул копу, чтобы отошел в сторонку.

– Вернусь через минуту и поговорим.

Он вошел в комнату, чтобы взглянуть на Фридлэндера.

– Это наш приятель, – объяснил я копу, указав на Даннигана. – Надо осторожнее выбирать, в кого стреляешь.

Коп сплюнул.

– Жаль, что не пристрелил и вас, болванов, – произнес он с отвращением. – Если бы тут было четыре трупа, может, меня повысили бы до сержанта.

– Какое поразительно скудоумие, – сказал Керман, попятившись.

3

Мы поехали назад в Оркид-Сити в пять часов, а перед этим провели пару неприятных часов в кабинете начальника следственной бригады Даннигана. Он приложил все усилия, чтобы вникнуть в суть дела, и то и дело задавал уточняющие вопросы, однако так и не преуспел.

Я изложил все просто и более-менее правдиво. Я сказал, что дочь Фридлэндера пропала два года назад. Это Данниган смог проверить, позвонив в Оркид-Сити, в бюро по розыску пропавших людей. Я сказал, что нашел Энону, когда она, утратив память, бродила по городу, и отвез ее на квартиру своей секретарши, а сам тут же поехал во Фриско, чтобы доставить к ней отца.

Данниган поинтересовался:

– А как ты выяснил, что она дочь Фридлэндера?

– Я читаю бюллетень, который выпускает бюро пропавших людей, и вспомнил ее приметы.

Несколько минут Данниган мрачно смотрел на меня, не зная, верить мне или нет, а я таращился на него в ответ.

– Что-то мне казалось, у тебя имеются занятия поважнее, – сказал он наконец.

Я рассказал, как мы с Керманом уже стояли у квартиры Фридлэндера и вдруг услышали выстрел; я ворвался туда и увидел, что Фридлэндер мертв, а убийца пытается сбежать; потом итальянец выстрелил в нас, мы – в него.