Польша и Россия в первой трети XIX века

России, добивались мирных переговоров с Францией при участии Англии и Пруссии. Александр I согласился на ведение с Наполеоном переговоров о перемирии. Это были длительные и трудные переговоры, проходившие с 5 февраля по 19 марта 1814 г. в Шатильоне (Шатийоне). Российский император дал указание своему представителю А. К. Разумовскому не ускорять хода переговоров и вскоре вообще отозвал его. В это же время собравшиеся в Шомоне представители четырех держав (России, Австрии, Пруссии и Великобритании) 1 марта 1814 г. подписали договор об оборонительном и наступательном союзе против Наполеона. О Польше в нем не упоминалось. Переговоры в Шатильоне были прерваны. 7 (19) марта 1814 г. А.Чарторыский писал Александру I из Шомона, что если бы при заключении общего мира произошел новый раздел Польши, то поляки обратились бы к российскому императору «как к единственной их опоре» с несколькими просьбами. В их числе была такая: «Поляки не должны быть отданы под немецкое владычество, если при этом им не будет гарантировано создание самостоятельной провинции, где административные и судебные должности занимали бы местные уроженцы, существовало бы местное самоуправление и некоторые вооруженные силы; местный язык был бы сохранен в администрации, суде и в государственных школах, а законы и учреждения были приспособлены к нравам и обычаям страны». «Поляки, – писал он, – умоляют Ваше императорское величество спасти их от австрийского господства». Если Александр I не сможет объединить всю Польшу под своим скипетром, заявлял Чарторыский, то поляки хотели бы, чтобы она была поделена только между Россией и Пруссией и чтобы в эти территории включена была и Галиция, тогда она навсегда будет «избавлена от правительства, чьи представители неизменно проявляли лишь ненависть к польской нации и самому имени поляков». Среди «просьб» к российскому императору содержалось пожелание о сохранении смешанного гражданства. Кроме того, полагал Чарторыский, «жители должны быть избавлены от всякого наказания и преследования за их прошлые действия» ²³⁷. В тот же день Чарторыский отправил императору еще одно письмо. Оно было переполнено лестью и восхвалениями в его адрес. Князь писал, что поляки «взывают и умоляют спасти от повторения раздела, с которого начались все несчастья, переживаемые Европой». От имени поляков он обращался к Александру I: «Государь, спасите нас от уничтожения, помогите сохранить наш язык, наши законы и обычаи, наше имя, нашу национальную целостность и государственное устройство». Таковы, подчеркивал он, были единодушные желания поляков, содержавшиеся в адресах, присланных Чарторыскому для вручения российскому императору²³⁸.

К Александру I обращались и другие известные польские деятели. Когда русские войска вступили на территорию Франции, Тадеуш Костюшко, проживавший там с 1798 г., 3 мая 1814 г. направил письмо российскому императору. Он просил его «дать полякам общую амнистию безо всяких ограничений», «провозгласить себя королем Польши со свободной конституцией, сходной с английской». Особое место в его послании занимали вопросы, связанные с положением крестьянства. Костюшко выражал пожелание, чтобы «по истечении 10 лет крепостное право было уничтожено, а крестьяне получили свою землю в полную собственность». Кроме того, он предлагал «учредить за счет правительства школы для обучения крестьян». В ответном письме российский император сообщал Костюшко, что намерен осуществить возрождение польской нации и рассчитывает на его содействие²³⁹.

Таким образом, ко времени окончания военных действий для многих реально мыслящих польских деятелей стали очевидны по крайней мере два обстоятельства в отношении будущего Польши: во-первых, что при решении польского вопроса главная роль должна будет принадлежать России, и во-вторых, что восстановление польского государства в границах Речи Посполитой невозможно.

Войска союзников вошли в Париж, и там 30 марта (11 апреля) 1814 г. был подписан мирный договор между российским и австрийским императорами и прусским королем, с одной стороны, и Наполеоном – с другой ²⁴⁰. Наполеон отказывался от прав на верховную власть во Франции. В собственность ему был предоставлен остров Эльба, куда ему предстояло удалиться.