Польша против Российской империи: история противостояния

Не отвергая сего предположения, которое, по словам Муравьева, есть плод внимательного наблюдения его над характером польских помещиков, мы находим, согласно с изъясненным в записке статс-секретаря Блудова мнением, что не иначе, как чрез местное начальство, можно собрать сведения о тех лицах в Белоруссии, коих полезно было бы отличать наградами, внушив, однако ж, сему начальству действовать, притом с крайнею осторожностью, дабы не открыть цели правительства. На сем основании предоставить Муравьеву собрать таковые сведения по Могилевской губ. Подобное же доверие можно сделать, по усмотрению правительства, и другим начальникам губерний, возвращенных от Польши. Но во всяком случае они обязаны будут входить с представлениями к министрам о служащих чиновниках, по подведомственности их; о неслужащих же дворянах, могущих быть полезными по уважению, коим пользуются они в том крае, представлять министру внутренних дел. В сих представлениях должны быть изъясняемы в подробности заслуги, оказанные рекомендуемыми к наградам чиновниками, или те выгоды, коих можно ожидать от них в содействии видам правительства.

III. Предположения, кои или восприняли действие, или получили уже надлежащий ход.

A. По части духовной

Удаление из Могилевской епархии прелата Щитта.

B. По части гражданской

1. Введение русского языка в производство вообще дел по судебным и правительственным местам. Заменение польских названий мест и должностных лиц русскими наименованиями.

2. Отмена Литовского статута и восстановление действия российских узаконений по всем частям управления.

По 1-му из сих предположений высочайшая воля в. и. в., последовавшая на всеподданнейший доклад статс-секретаря Блудова от 3 января с. г., уже исполнена, и прелат Щитт вызван в С.-Петербург.

По 2-му мнению Государственного совета о мерах для приведения оного в действо удостоено высочайшего учреждения в. в.

По 3-му также вследствие мнения Государственного совета объявлена оному высочайшая резолюция в. и. в.

Кн. Александр Голицын, Дмитрий Блудов и Дмитрий Дашков.

Резолюция Николая I: Иметь в виду для постепенного исполнения. В С.-Петербурге 1 марта 1831 г.

Белоруссия в эпоху феодализма. ТА. С. 97-107.

14 ЯНВАРЯ 1832 г. ЗАПИСКА МИНСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ШЕФУ КОРПУСА ЖАНДАРМОВ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОМИССИИ С 10 ИЮНЯ ПО ДЕКАБРЬ 1831 г.

Действия следственной комиссии начались с 10 июня минувшего года и до исхода сентября ограничивались доследованием дел и приведением к окончанию тех, кои не подлежали дальнейшему изысканию.

С октября месяца действия комиссии, сообразно обстоятельствам, усилились, и в настоящем ее положении подлежит окончание весьма немногих дел, решение коих остановилось, собственно, за неокончанием местных исследований.

Общее обозрение всех обстоятельств о мятеже в Минской губ. открывает, что из 10 уездов оной токмо в 2 — Вилейском и Дисненском — происходил мятеж более в важной степени, в Мозырском и Пинском действия были незначительные и мгновенные, Борисовском и Речицком — едва заметны, в прочих оставалось покойно, и жители неуклонно исполняли все требования правительства.

Начальный мятеж открылся в гор. Вилейке 3 апреля, быв перенесен из Ошмян, по предварительному якобы сношению с вилейскими помещиками, но сего не обнаружено. Здесь учрежден был мятежниками правительственной комитет, избран главнокомандующий, составлялись толпы мятежные под именем «збройной силы»; все сословия были возбуждаемы или вызываемы к восстанию, но на сих токмо воззваниях повершилось дело: приближение казацких отрядов разрушило комитет, существовавший токмо 4 дня, и рассеянные толпы «збройной силы», шатаясь по уезду, еще усиливались возжигать мятеж, но действия их были слабы, боязненны и являли собою токмо собственное сознание в ничтожности их замыслов.

В то время когда мятеж уничтожался в Вилейском, возродился оный в Дисненском.

Начальником или зачинщиком показан тамошний помещик Александр Лопацинский, неизвестно куда скрывшийся.

Производители следствия о сем мятеже писали, что оному предшествовал заговор и повсеместные сношения между жителями, но по делам комиссии не открыто следов заговора; есть виды к заключению, что Лопацинский имел сношения с виленскими мятежниками, но без участия минских обитателей.

Сие доказывается тем, что в Дисненском у., хотя был учрежден, подобно вилейскому, правительственной комитет и действия оного, по-видимому, были решительнее по существу своему и по продолжению времени, но не видно плана в замыслах, основания в действиях, твердости в исполнении; все участвовавшие в мятеже показывают, что оным управляла «збройная сила» — 18 юнкеров, бежавших из Динабурга.