Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

Деятели идеологического фронта (например, А. Верблян) теперь обвиняли старую когорту коммунистов еврейского происхождения в недооценке роли борьбы поляков за независимость, в «люксембургизме» (т. е. пренебрежении национальной проблематикой в угоду классовой) и в изобретении теории о правонационалистическом уклоне. В принципе, все эти положения (кроме правонационалистического уклона) отражали позицию Гомулки в 1940-е гг., когда он также упрекал КПП и СДКПиЛ[146]в забвении национальных традиций польского народа. Новым был перенос акцентов с партий как таковых на их еврейскую часть.

Чего стоили эти обвинения, показывает статья бывшего министра финансов Е. Альбрехта (разумеется, неопубликованная), которую тот отослал в 1968 г. в Секретариат ЦК, для того чтобы оспорить вышеприведенные тезисы. Альбрехт досконально разобрал всю историю рабочего движения в Польше с конца XIX в. и показал, что недоверие к лозунгам национального суверенитета было свойственно далеко не только коммунистам еврейского происхождения. Но при этом он признал, что, «к сожалению, значительное большинство из нас, тогдашних партийных деятелей, приняло ложную теорию о правонационалистическом уклоне… Фактом также является то, что мы не сумели противостоять наступившему затем террору и репрессиям в отношении лучших деятелей нашей партии…»[147]

Тезис о репрессиях против патриотов в берутовские времена превратился в расхожий штамп, который усиленно эксплуатировали «партизаны», чтобы таким образом лишний раз продемонстрировать свою близость к народу. В апреле 1968 г. М. Мочар в одном из интервью обрушился на «московских поляков» (Бермана и Замбровского), которые, по его мнению, должны были нести полную ответственность за «зло, творившееся до 1956 г.», и прежде всего — за преследования патриотов[148]. И хотя среди этих «московских поляков» далеко не все были евреями, посыл был ясен: «хорошие партийцы», проведшие всю войну в Польше и думавшие о национальном суверенитете, пострадали от «плохих партийцев», чуждых «хорошим» по духу и крови, и к тому же отсиживавшихся в тяжелые времена за советскими штыками.

Подобная расстановка акцентов в прессе и публикациях неизбежно должна была вызвать массовые антисемитские чистки. Так и произошло. По всем предприятиям, парторганизациям и учреждениям проходили проверки на предмет выявления скрытых сионистов. В секретариаты ЦК и первого секретаря слались коллективные письма в поддержку Гомулки и его борьбы с ревизионизмом и сионизмом. Из страны буквально выдавливались лица еврейской национальности, даже если те уже давно ассимилировались и не имели ничего общего с еврейским народом, кроме фамилии. Особенной трагедией это было для тех людей, которые не один десяток лет были связаны с партией, а теперь клеймились как поборники враждебных сил. Польшу вынужден был покинуть писатель, коммунист с довоенным стажем С. Выгодский, эмигрировали литературоведы Я. Котт и Е. Помяновский, ученые В. Брус и З. Бауман. Ведущий марксистский философ А. Шафф был временно отстранен от общественной жизни и вынужден был читать о себе клеветнические измышления в прессе.

Всего из страны без права возврата в 1968–1969 гг. уехало более 15 тыс. граждан, среди них несколько сот ученых, около 200 сотрудников прессы и издательств, 91 артист, 26 кинематографистов и более 300 врачей. Кроме того, была проведена большая чистка в руководящих органах. Уже к сентябрю 1968 г. с ответственных постов в Варшаве было снято 774 человека, в том числе 5 министров, 22 заместителя министра, 133 директора и заместителя директора отдела. Наиболее высокопоставленными жертвами чистки стали председатель Госсовета Э. Охаб, министр финансов Е. Альбрехт и министр иностранных дел А. Рапацкий, выступавшие против нагнетания антисемитской истерии. Кроме того, министр обороны М. Спыхальский, которого негласно обвиняли в связях с сионистами, был переведен на почетную, но менее значимую должность председателя Госсовета, а его место занял Войцех Ярузельский. В целом эта волна отставок способствовала обновлению кадров в ПОРП. Проявлением этого стало то, что 82 члена руководящих органов партии не были переизбраны в новый состав на V съезде ПОРП[149].