Польша в XX веке

В ноябре 1949 г. командование Войском Польским принял маршал Советского Союза, один из выдающихся военачальников, освобождавший Польшу от гитлеровцев, поляк по происхождению. Сейм Польши утвердил иностранного гражданина на ключевом посту в государстве, что нарушало польские законы, было откровенным попранием его суверенитета. Назначение мотивировалось необходимостью обеспечить безопасность СССР и Польши. С этой целью существенно увеличивалась численность польской армии и ее офицерского корпуса{327}.

Новым министром были развернуты работы по переоснащению Войска Польского и военно-оперативной подготовке территории Польши к отражению внешней агрессии. Состоялся новый «призыв» советских офицеров на штатную службу в польскую армию. В середине 1949 г. советские генералы и офицеры работали на 84-х (из 192 по штату) должностях в Генштабе, родах войск, округах, академиях, авиационных дивизиях. Число офицеров, прибывших в Войско Польское с весны 1949 г. по 1952 г., составило около 160 человек и по сравнению с предыдущим периодом было совсем невелико. Но они, как и прежде, занимали в основном командные должности. Среди должностных обязанностей советских офицеров, согласно инструкции, принятой Политбюро ЦК ВКП(б) в ноябре 1949 г., значилось: помогать, не подменяя национального командования в военных вопросах, но предусматривались и политические задачи. Предписывалось повседневно вникать в состояние армии и настроения ее командного состава, содействовать назначению кадров, преданных своему правительству и верных СССР. Это означало советское военно-политическое вмешательство во внутренние дела другого государства[902].

Присутствие советских военнослужащих на командных постах расценивалось польским руководством как гарантия политической надежности армии. Пополнялось Войско Польское и новыми польскими офицерами. Усилиями министра обороны был открыт ряд высших и средних военных учебных заведений, где готовились военные и идейно-политические кадры. Большинство их составляли выходцы из рабочих и крестьян. Эти молодые офицеры год от года заполняли офицерский «вакуум» в армии, получали реальный карьерный рост и были готовы к беспрекословному исполнению распоряжений партии. ПОРП, со своей стороны, избавлялась от «неожиданностей» в важнейшей силовой структуре государства и получала потенциальную возможность использовать ее в «нужное время» как военно-политический институт, преданный партии и Польше. Таким образом, на рубеже 40-50-х годов госбезопасность и армия, поставленные на службу одной силе – ПОРП, являлись важнейшими звеньями политической системы страны.

Власть ПОРП, понимаемая как право распоряжаться польским государством и его национальным достоянием, управлять социально-экономическим развитием страны, была теперь монопольной, но по сравнению с советской моделью она имела особенности. Над польским руководством, как и над руководством других партий советского блока, возвышалась «вершина», выше которой быть не полагалось. Это – советское руководство и персонально Сталин. Прямой выход на Сталина имело лишь первое лицо в партии. Личные встречи Берута с советским лидером, порой при участии отдельных членов руководства ПОРП, со временем становились все более редкими. Сохранялась преимущественно телефонная связь и постоянные, порой ежедневные контакты отдельных партийных деятелей с «посредником» – посольством СССР в Варшаве. Регулярную работу исполнительных высших органов партии – Политбюро, Секретариата и Оргбюро ЦК ПОРП, а также связи руководства партии с Москвой обеспечивал аппарат ЦК ПОРП, тесно взаимодействовавший с аппаратом ЦК ВКП(б){328}.

Специфика сталинизации власти в Польше состояла не только в том, что политика партии согласовывалась с Москвой, реализовалась как напрямую, так и через многопартийность. Партия не имела харизматической личности на вершине власти, что свойственно классической тоталитарной организации. Б. Берут не был польским Сталиным. Он не располагал главным атрибутом «вождя»: независимой и абсолютной властью. Доверие к нему партийцев и граждан страны на рубеже 40-50-х годов усиленно формировалось и поддерживалось пропагандой{329}, но «мешала» фигура предшественника. После устранения В. Гомулки от власти общественное мнение добавило к авторитету лидера ППР ореол борца за право быть независимым от Москвы. Верноподданнические обращения Берута к Сталину, Молотову, регулярные просьбы о встречах демонстрировали не только уважение, но и понимание личной и государственной зависимости, стремление все, до деталей, согласовать, получить «совет», одобрение, поддержку.