Польша в XX веке

Тем временем самоуверенный и нетерпеливый Хрущев пришел к выводу, что настал момент, когда ему необходимо лично вмешаться в развитие событий в Польше. 18 октября Президиум принял постановление о поездке в Польшу делегации ЦК КПСС в составе Н. С. Хрущева, Л. М. Кагановича, А. И. Микояна и В. М. Молотова. На следующий день рано утром самолет с советской делегацией приземлился на военном аэродроме под Варшавой. Тем же самолетом прибыл и маршал И. С. Конев, заместитель министра обороны СССР и главнокомандующий Объединенными вооруженными силами государств – участников Варшавского договора. Он не был членом официальной советской делегации, но прибыл для того, чтобы в случае необходимости координировать действия Министерства обороны СССР и советских частей в Польше. Его присутствие говорило о серьезных намерениях советской стороны.

Советских руководителей в Польшу никто не приглашал, и их прибытие в Варшаву накануне открытия VIII пленума ставило принимающую сторону в сложное положение. Но Хрущева такое обстоятельство нисколько не смущало, и вскоре после прилета в Бельведере, резиденции председателя Государственного совета ПНР, началась беседа представителей Президиума ЦК КПСС и Политбюро ЦК ПОРП. Во встрече участвовал посол СССР в Польше П. К. Пономаренко. Польскую сторону представляли Охаб, Завадский, Циранкевич, Рокоссовский и Гомулка, в тот момент еще не входивший в состав ЦК партии. После короткой «беседы», напоминавшей, скорее, перебранку, поляки отправились в расположенное неподалеку от Бельведера здание Совета министров, где их ожидали собравшиеся участники пленума.

Была оперативно проведена кооптация Гомулки в состав ЦК, затем он сам и члены польской делегации вернулись в Бельведер. Вместе с ними прибыли Э. Герек, В. Двораковский, Р. Замбровский, 3. Новак, его однофамилец Р. Новак, Ф. Юзьвяк, А. Рапацкий, С. Ендриховский, Э. Ставиньский и Г. Хелховский. Переговоры продолжились. В это время в городе шумел студенческий митинг (примерно 5 000 участников), организованный Политехническим институтом при участии Варшавского университета и других высших учебных заведений, редакции еженедельника «По просту» и рабочей молодежи автомобильного завода в Жерани. В столице, жители которой уже знали о приезде советских руководителей, атмосфера была тревожной. В ротонде Бельведера в чрезвычайно нервозной обстановке 20 высокопоставленных партийных и государственных деятелей ПНР и СССР спорили по самым важным проблемам внутреннего положения Польши. Речь шла о персональном составе нового высшего руководства ПОРП, которое предстояло избрать на пленуме, а также о разногласиях «пулавян» и «натолинцев» в ЦК ПОРП. Обсуждались вопросы польско-советских межгосударственных отношений, советских советников и военнослужащих в польских вооруженных силах и системе государственной безопасности, экономические отношения ПНР и СССР.

Уже в самом начале встречи Гомулка резко поставил вопрос о нарушениях суверенитета Польши. «Ваш приезд – это вмешательство в наши дела», – жестко заявил он и по ходу дискуссии возвращался к этой мысли неоднократно. От советской делегации первым выступил Микоян, который говорил главным образом о польско-советских межгосударственных отношениях и необходимости укреплять их, невзирая на антисоветские выпады в польской прессе и на митингах. Гомулка этого не оспаривал. Напротив, подчеркивал не раз, что Польша в большей мере, чем СССР, заинтересована в дружеских польско-советских отношениях и всемерной помощи: «Дружба нам больше нужна, чем вам, и все мыслящие люди в Польше это понимают», а затем упрямо добавил: «О внутреннем положении Польши мы можем выслушать ваше мнение. Но окончательно решать – наше дело. Тов. Хрущев вмешивается в наши дела и неправильно говорит, что мы против дружбы»[1042].

О разногласиях в Политбюро и ЦК ПОРП высказался Замбровский. По его мнению, камнем преткновения для польского руководства была проблема демократизации. «В этом вопросе мы исходили из линии XX съезда КПСС, с учетом наших, польских условий… Управлять по-старому нельзя, нужно по-новому… У нас у всех накипело. Рабочие хотят иметь больше власти на предприятиях. Поступают десятки предложений о перестройке системы управления хозяйством», – пояснял Замбровский. Он отметил, что вопрос о роспуске КПП в 1938 г., поднятый на XX съезде КПСС, «вызвал рост националистических настроений. За это время чувствительность поляков в национальном вопросе усугубилась»[1043].

А. Завадский поддержал делегацию президиума ЦК КПСС. По его мнению, было бы неверно обвинять только одну сторону – советскую или польскую. «За создавшееся положение отвечаем главным образом мы, – подчеркнул он. – Причины трудностей были связаны с культом личности Сталина. В связи с докладом т. Хрущева о культе личности у вас, в СССР, было потрясение, но вы держали все крепко в руках.