Полшага до неба

Маард проснулся в два часа ночи и понял, что она не спит. Лежит неподвижно, но дыхание ее выдает.

— Ингрид, что такое? — спросил шепотом.

— Не могу.

— Закрывай глаза. Ты переутомилась. Давай я тебя поглажу…

Она вжалась лицом в подушку, всхлипнула.

— Тссс…

— Гор, это я виновата. Я угробила проект. И вас, мальчишек.

Ладонь, поглаживающая вздрагивающие плечи, замерла.

— День сегодня такой. Приходят красивые женщины, устраивают самобичевание. Успокойся. Не бери на себя лишнего.

— Это правда. Я предусмотрела все. Все побочные эффекты работы нейроадаптера… но мне и слова не дали сказать!

Кажется, все становится на свои места. Запугали ученую даму, вот она и трясется. И охрану попросила. Еще и чувство вины цветет буйным цветом.

— Давай все же успокаиваться и спать? А утром ты все расскажешь. Вместе подумаем. Хорошо? — попросил он устало.

Она оторвалась от подушки, кивнула, повернулась на бок и вдруг обняла Маарда. Игорь усмехнулся, прижал ее к себе и поцеловал в макушку. Отставить жесты отчаяния, Ингрид.

— Я с тобой. Спи…

В семь утра Ингрид была уже на ногах. Когда Маард проснулся, она сидела за столом с ноутбуком и жевала яблоко. Умытая, причесанная, посвежевшая.

— Доброе утро, — улыбнулась женщина.

— Доброе, — зевнул Маард. — Ты очень хорошо выглядишь.

— Мне мало надо, чтобы выспаться.

— Ага. Пару часов и телохранитель, чтобы чесал за ушком.

Она подошла, протянула руку:

— Давай помогу встать?

— Сам. Все хорошо.

Встал с кровати — вроде нормально. Прошелся до полки с одеждой, взял вещи — терпимо.

— Сегодня уже лучше, — сказал он, обращаясь к Ингрид.

Она кивнула.

— Иди сюда. Мне надо тебе что-то показать.

— Что именно?

— Каким образом взаимодействуют человек и модель. Садись рядом.

Ингрид взяла лист бумаги и карандаш, нарисовала нечто, напоминающее два гриба, обращенных шляпками друг к другу.

— Это нервно-мышечный синапс, с помощью которого сигнал из головного мозга передается на мышечное волокно, и мышца сокращается. Эта часть — мембрана нерва, это — рецепторы мышечного волокна, между ними — синаптическая щель, — объясняя, она косилась на него, словно прикидывая, понимает он или нет. — Сигнал — возбуждение — передается при помощи изменения заряда мембран по обе стороны синаптической щели. По сути, это электричество. Для взаимодействия оператора и модели нужно, чтобы сигнал от нервных клеток оператора перешел на рецепторы мышц модели. Тут понятно? — она посмотрела на него выжидающе, смешно закусив губу.

— Понятно, — кивнул Маард. Ему действительно было понятно. Не настолько он туп, насколько ей кажется.

— Смотри дальше. Нейроадаптер выполняет функцию этакой синаптической щели между оператором и моделью. То есть улавливает сигнал от человека и возбуждает необходимые для выполнения движения участки нервной системы модели. Нейроадаптер — это комплекс наномашин, которые вводят в организм модели. На них нанесены специфические вещества, поглощаемые тем или иным видом тканей. Это позволяет нам направить необходимое количество нейроадаптеров в нужную зону мозга.

— Так, вопрос: адаптеры вживляются только моделям? Или этими штуками нашпигованы и люди? — перебил он ее.

— Нет, это только для животных. Передача с оператора идет через соп-сьют. Честно — не знаю, как он устроен, тут проектировала не я. Но получается, он улавливает нервный импульс и в виде электромагнитной волны транслирует его на комплексы нейроадаптеров. Своего рода незримый мостик перекидывает. Одно «но»: работает это только на сильных эмпатах. Вроде тебя.

— Как я понимаю, на зверье это не испытывали? — снова уточнил Маард.

Ингрид помялась несколько секу ид, потом ответила:

— Испытывали только адаптер. Управление такого рода возможно только у существ с развитой высшей нервной деятельностью. У тех, кому можно объяснить, что и как делать.

— Ясно. Мы кролики, — Маард даже не пытался изобразить улыбку.

— Гор, я изначально была против экспериментов на людях! — отчаянно воскликнула Ингрид. — Но кто меня слушал, когда в проекте все видели только возможность для разработки нового оружия! Я жила в лаборатории несколько лет в прямом смысле слова! Я искала побочные эффекты — сперва теоретически, потом пробовала на моделях. На практике ничего не было, и мои коллеги успокоились. Проект пустили в разработку. Все шло нормально, мне регулярно передавали результаты ваших обследований. Но не учли субъективной оценки состояния. Никто мне не отписывался, что вас беспокоят слабость, бессонница, головные боли. А это был первый сигнал. И лишь когда случилась беда с Джульеттой Бирколли, начали смотреть подробнее. Дважды я получила аномальные энцефалограммы, нарушение проводимости нервной системы сердца и плохие результаты миографии… но стоило мне заявить об этом на собрании — результаты, которые мне подавали, снова стали идеальными. Я пыталась связаться лично с Джо, но…

Он слушал поток слов, смотрел на нее и молчал. Она тоже замолчала и ссутулилась.

— Я понял, Ингрид. Потому ты и попросила охранника, верно?

— Да.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать главный вопрос. Наконец нужные слова пришли.