Polska

— О каком "дорогом" экзорцисте заикаешься, голь перекатная, когда у тебя нет денег на визит и к дешёвому "гонителю бесов"!? Назвать причину, по которой вы обожаете взаимные поношения с переходом в лютую вражду?

— Есть и свои соображения, но твои пояснения пущу первыми.

— С момента, как только начинаете чувствовать и осознавать своё ничтожество. Тогда-то и начинаются "проявления протеста" в любой форме. А форма всегда одна: зависть. По этой причине хотел от меня избавиться.

— Может и так, но будь справедлив: кто и кого "атаковал" двенадцать лет назад на диване? Помнишь? Я тебя вызывал? Нет, сам явился…Тогда о чём речь? И всё же "не уходи, побудь со мною, я так тебя ещё люблю…" — пропел слова известного романса. Получилось фальшиво.

— Расстаёмся навсегда? И если решил расстаться со мной, то порадуй на прощанье: покажись! Явись! Дай повод гордиться фактом твоего лицезрения! Осчастливь возможностью при случае заявить на публике:

— Я видел беса и счастлив! — говорил одно, думал — другое:

"Ведь уходит, а как пойдёт "житие мое" без него — неизвестно! Если явится — попробую заманить в бутылку из под пива… Почему бы и "нет"? Джины в сказках в кувшинах сидели? Сидели, было, а моему бесу хватит и пивной бутылки!"

— Что в моём облике? Мало голоса? Хочешь видеть? Лишнее… Наш образ "только для внутреннего пользования", а наружный мой вид — "мерзкого вида козёл". Разве не так рекомендует называть церковь? Иного нет.

— Не верю такому вашему облику! Скорее на козлов похожи мы, люди. У вас принято взаимное обращение "козёл"?

— Нет.

— А у нас "козёл" — что-то вроде визитной карточки, нас только на "козлов" и хватает!

— Спасибо! "Всякое наше изображение для вас — конкретика" — любой, у кого грамотейки больше твоей будет, так бы высказался. Не могу и не хочу быть "конкретным" ни для кого. Никогда и никому в видимом мире не позволял "конкретику" над собой, меня, как супер-разведчика, "знать в лицо не должны". Почему тебе делать исключение? То, что видимо — определённо и конечно, а невидимое — беспредельно и тем прекрасно! Невидимое притягивает, оно всегда представляется прекрасным!

— Примеры давай! Голые заявления не нужны!

— Пожалуйста: ваш бог, а затем — "коммунизм". Ни того, ни другого никто и никогда не видел, но на них попеременно молились и молятся. Да ещё как! С коммунизмом, вроде бы, "завязали", а вот чужой "бог" остался, и даже "силу" в последнее время набирает. "Неведомый" потому, что его никто и никогда не видел.

— А Моше?

— А почему ему следует верить? Настоящие бесы, как и ваши боги, до видимости не должны докатываться. Бес, имеющий "внешность" — уже не бес.

— Кто?

— Так, недоразумение… Сколько времени потратил на объяснение "меня видеть нельзя"? Вынудил нарушить древний запрет бесов:

"интеллектуалы не спорят".

— Афоризм краденый?

— Нет. Дарю. И такое представь: хорошо, уступаю просьбам и являюсь. Ты видишь меня, и мы, как прежде, беседуем нашим способом. Представь ситуацию: только ты видишь меня в момент общения, окружающие смотрят в твои глаза и замечают, что они "отсутствующие". Видел "отсутствующие глаза?

— Возможно, что и видел, но названия не знал. За ненадобностью. "Отсутствующие" — не худшее название. А такие не хотел: "до чего у него маленькие и злые глаза! Совсем, как у голодной свиньи"!

Понятно, определение "отсутствующие глаза" изобрели женщины. Я — не физиономист, сравнить твои глаза с "поросячьими" не могу, не отличу от обычных глаз. А если напьюсь "до чёртиков", или в "усмерть", то смогу тебя увидеть? Хотя бы голограммой? И неужели нужно прибегать к столь ужасному способу, чтобы иметь удовольствие видеть тебя!?

— "Квантум сатис", напивайся! Но гарантий, что увидишь меня, дать не могу. Увидеть что-то иное — получится, но не меня. Вы придумали "козла в хомуте", что якобы является после длительных запоев — вот козла и увидишь.

— Не стыдно перед уходом бить меня латынью!? Не жалко? Перевод "квантум сатис" давай!

— Пожалуйста: "квантум сатис" — "сколь угодно".

— Расстаёмся навсегда!?

— Ничего не понял за двенадцать лет общения! Напрасно с тобой вожжался! Досадно: двенадцать лет — и "псу под хвост"!

— Что тебе двенадцать лет при твоих-то сроках!? Кто впечатлял бесконечностью? Разве я? — но бес, верный привычке "гнуть своё", продолжал:

— Люди, однажды встретившись, хотя бы на секунду, уже никогда не расстаются памятью. Глупее вашего "навсегда" ничего нет. Я перестану делать замечания в твоём левом ухе, или в сознании, но это не значит, что я забыл тебя. И ты меня не забудешь.

— Догадываюсь: ты наметил кого-то другого в качестве нового жилища? Лучше меня?

— Слышу что-то схожее с женской ревностью… "Без комментариев".

Второй вариант ухода беса:

— Ухожу. Отзывают "наверх"!

— О причинах догадываешься?

— Нет. Самому хотелось бы знать!

— Как-то связано с нашим "писательством"? Не "то" говорим?

— Не думаю. Если бы всё упёрлось в деятельность, то там нашли бы способ, как прикрыть нашу "лавочку".

— Тогда что?

— Не будем гадать, всё едино не угадаем. Не дано.

— Вернёшься?

— Хотелось бы, но не знаю.

— Ты хотя бы весточку из своего "далека" подавать будешь?