Польская фэнтези

Открыл он глаза, только когда услышал приближающиеся шаги. Мягкие, тихие — знакомые. Перед ним стояла Мараена. Он поднялся и подошел к девушке, в голове все еще звучали ритмичные слова молитвы. Мараена обняла Каззиза, прижалась лицом к его груди. Он начал гладить ее волосы, целовать шею. Его руки превратились в два существа, жаждущие тепла ее тела.

У последовавшей потом молитвы был совсем другой ритм, нежели у той, которую он твердил мысленно, но она была столь же всепоглощающей и всеохватывающей. Мараена вскрикнула. Очень тихо.

Крики людей под окнами родительского дома Каззиза были перенасыщены гневом. Они разбудили юношу утром, когда после недолгой ночи в своей постели, ночи, наполненной не только прекрасными воспоминаниями, но и страхом, он наконец сумел уснуть.

Перед дверями дома стояли священнослужители из его района и из квартала Повинующихся и кричали на отца. За их спинами толпились любопытствующие и возбужденные люди. Отец пытался что-то объяснить, но когда до него дошли слова священников, он онемел от изумления. Попятился к двери и глянул на окно спальни сына. В тот момент Каззиз не мог сказать, какие чувства отразились на лице отца. Но гримасу он запомнил навсегда. Священники и стражи закона вбежали в дом и уже спустя минуту колотили в дверь его спальни. Он едва успел надеть набедренную повязку, как они ворвались, грубо схватили его за руки и выволокли на улицу. Покрикивая, подталкивая и тыча в спину, двинулись к храму судей.

4

Оронк, друг мой, как отблагодарить тебя? Ты был посланцем, хоть ни разу не принес ни единого листка, ни пленки, ни снимка. Ты просто бывал там и здесь. Тебя касались ее и мои руки. Это все, что было нам дано.

Они разрешили нам это, ведь в законе не было ни слова о такой ситуации. Вдобавок ты — кот. Мой народ почитает многих животных, хоть на Регелисе живут всего несколько видов привезенных с Земли существ. Только кошек здесь много, потому что кошка — самое главное животное нашей религии, частица первородной материи Ну, переносящая древнейшую энергию, но отгороженная от реального мира шкуркой и шерстью. Будь ты ибисом или собакой, они, возможно, попытались бы тебя удержать. Однако не отважились коснуться кота с прекрасным пятнистым мехом, красивой мордочкой и смешным розовым пятнышком на носу. Ведь они знали, что когда-нибудь придет конец твоим странствованиям. И тогда-то, как раз сегодня, начнется исполнение самой ужасной части приговора.

— Мой сын преступил закон. Он должен понести наказание. Но это она своей греховной юностью навлекла позор на наш род, она отрывала его от работы, она использовала любую возможность, чтобы пробудить в его сердце чувство. Я требую сурового наказания для моего сына, а она должна быть изгнана из города. Она покрыла себя позором!

— Моя дочь преступила закон. Она должна понести наказание. Но это он своей безудержной похотью навлек позор на наш род. Это он искал ее всякий раз, как бывал в городе, это он, вместо того чтобы работать, разгуливал с ней по улицам, это он, взрослый и отвечающий за свои действия человек, не позволил ей забыть о нем. Я требую сурового наказания для моей дочери, а он должен быть изгнан из города. Он — грешник!

Говорили родители и судьи, священнослужители и послушники, коллеги по работе и друзья. Говорили все. Каззиз не мог представить себе, сколько людей наблюдали за ними, как много близких знакомых беседовали со священниками, какие сомнения мучили родителей, знающих о странном поведении детей.

Он знал — их вина велика.

Они не получили божеского и родительского благословения, и несмотря на это, их соединила любовь телесная. Это проступок, но такое случается нередко. Он уже взрослый, а она еще нет. Конечно, это провинность, но Мараена была достаточно зрелой, так что он не совершил преступления. Они объяснились в любви, хотя каждому уже были предназначены будущие супруги. Да, это грех, но его можно искупить тяжким трудом на пользу общества, постом в храме, молитвой с просьбой о прощении.