Польская карта (СИ)

— Семён? Что? Что такое? Ох, голова. — В висках бухало. Вильстер оторвал голову от огромной подушки. Взгляд упёрся в белую пятку. Бывает. В смысле пятки не только чёрными от грязи бывают. Бывают, вот, и белыми. Но тут незадача. Тут наоборот. Не ноги белые, а пятки чёрные, а пятки белые, а ноги чёрные. Ладно, не чёрные — шоколадные. Ничего так себе ноги. Только чего это они напротив его лица лежат.

— Ух, ты! — дальше за ногами была… Да, чего там, прелестная голая жопа была. И вот ведь парадокс, тоже шоколадная. На «попку» данная конструкция выпуклая и даже на вид упругая не тянула. Приличная была «попка». — Ух, ты!

— Юрий Данилович! Беда у нас. — Что за люди? Мешают получать эстетическое удовольствие.

— Семён? Какого чёрта! — норвежец был болен и зол.

— Юрий Данилович, люди пропали с «Митау». — Протянул адмиралу портки боцман Евстафьев, он же ординарец Вильстера — Семёныч. Да, ещё и Семён. Эдакий монстр. Он был ростом чуть больше полутора метров и ровно столько же в плечах имел. Квадрат. Гроза всех юнг и прочих коков.

— Люди? — голова плохо соображала пока. Последние два фужера портвейна с графиней и её дочкой на брудершафт были лишними. А вот спрашивается, почему тут не графинюшка Амалия лежит, а негритянка голожовая. Хотя. Фигурка… Да…

— Люди. Четверо. Три плотника и ирландец из новых. — Опять оторвал норвежца от полушарий коричневых боцман.

— Семён, давай винца сначала принеси и умываться, и настоя того из ивовой коры, что герцог Бирон передал. Потом ирландские плотники.

— Хорошо, Ваше Превосходительство, только вы уж побыстрее, с вечера пропали.

— Иди уже. — Юрий Данилович огляделся. На монашескую келью эта комната походила, голые побеленные мелом стены. Кровать широкая в углу и небольшой столик рядом. А, ну и табурет длинный такой. Как атаманка, но деревянный. Скамья? Окно закрыто было, видимо, шторами из белой, на простынь похожей тряпки, но сейчас Семён их раскрыл, уходя, и солнце вливалось в окошко, высвечивая всё ту же шоколадную задницу.

— Вот интересно, — он же помнил, что сбежал с бала с дочерью графа… как там его? Фернандо? Нет. Фернандес. Точно, с дочерью графа Фернандеса — Амалией, а проснулся с негрой. Это как понимать? Когда подменили?

— Ты кто? — адмирал шлёпнул ладонью по шоколадным полушариям. Ух, смачно вышло.

Негра взвизгнула, вскочила на колени и испуганно сжалась, круглыми большими чёрными глазами глядя на Юрия Данилыча.

— Кто ты… фея?

— Мария. Я пойду, господин? — Она прикрылась ладошками. Так себе получилось, прикрывать нужно три места, а ладошки у девушки оказалось всего две. Некомплект.

— Ступай. А где Амалия… ммм… Фернандес?

— Готовится к свадьбе… наверное.

— Ого? Замуж выходит. Так свадьба скоро?

— Вам виднее, господин. Вам решать… — фея выпуталась из простыней и подушек и шлёпнулась, наступив, сползая с кровати, на пустую бутылку.

— Аккуратней. Ты мне живая нужна. Чего решать? — Вильстер помог негритянке подняться.

— Когда ваша с донной Амалией свадьба.

— Не продолжай. Иди. Без этих знаний тошно.

— Я принесу средство. Граф всегда, когда болеет, принимает.

— Добро. И побыстрее. Там не твое платье? — в углу какие-то пёстрые тряпки лежали.

— Благодарю вас, господин, — фея подхватила тряпки, и как была голожопой, так и выскочила из комнаты, сверкая ею. Ей? Ими?

Событие пятьдесят четвёртое

— А что будет, если выпить очень много водки?

— Будет послезавтра.

— У. Да. Ишь. Вот. И. Бля. Да. Ц. — И это не все буквы, что решил воспроизвести адмирал Вильстер.

Дальше события понеслись со скоростью бригантины, поймавшей Фордевинд всеми парусами. Быстро понеслись. Сначала пришёл боцман Семён. И принёс два фужера. Приличных таких, хоть и мутных. В одном плескался коричневый портвейн, источая ароматы дуба и юга, в другом переливался всеми цветами зелёного, в лучах проникающего в келью солнца, отвар ивовой коры, горечь даже на расстоянии во рту вызывая. После первого, который из второго фужера, адмиралу стало горько, а после второго, который источал, стало ещё горше.

— Семён, твою… Ладно. Говори, чего там с ирландскими плотниками.

— Докладаю, Ваше Превосходительство. Вы же разрешили всему экипажу «Митау» и «Принцессы Анны» сойти на берег. Они первые в очереди. Сошли, а когда вернулись на корабли, то четверых недосчитались. С «Митау». Три плотника из Курляндии и каторжник, в матросы купленный, ирландец. Тот, что с большим родимым пятном во всю щёку.

— Семён! — так не хотелось перебивать. В животе боролись два разнонаправленных ингредиента. Пока только урчали.

— Докладаю. Начали искать и оказалось, что они подкупили стражу на Бычьих воротах и отправились на местный рынок днём ещё, за вином, народ сказывает.

— Там же мусульмане. Берберы. Какое вино у мусульман? Ну, как так?! Была же команда никому за пределы крепости не выходить. — Бурление перешло в кручение, как на греческих фресках про борцов.