Польская литература ХХ века. 1890–1990

Драматургия 70-х гг. – за немногими исключениями – сторонилась изображения актуальной повседневности, предпочитая метафорический способ отклика на явления современной жизни, анализ вневременных экзистенциальных ситуаций, гротескное заострение поставленных проблем, рассматриваемых по преимуществу в этической перспективе. После введения военного положения в стране в 1981 г., раскола в обществе и художественной среде драма переживала не лучшие свои дни. Большинство сценических произведений, публиковавшихся как в легальной печати (прежде всего в журнале «Диалог»), так и в нелегальной, обладали приметами быстротекущей жизни – интернирование представителей оппозиции, «чистки» в учреждениях, судебные процессы, политические убийства, эмиграция и т. д., но они грешили публицистичностью, демагогией, псевдоромантическим пафосом и, как и «горячая проза», не выдержали испытания временем.

«Мои пьесы, – писал видный представитель «метафорической» драмы И. Иредыньский, – являются моделями ситуации или проблемы (…). Это вымышленные миры, действия, происходящие нигде и повсюду, фантомы, сказки, которые материализуются с помощью актеров, света, сцены»{203}. Во всех драмах Иредыньского рассматривается проблема насилия. В созданных драматургом замкнутых микромирах – будь то санаторий («Сама кротость», 1971), лагерь хиппи («Третья грудь», 1973), группа людей, терроризируемых бандитами («Приятная песенка», 1975), и др. – идет жестокая борьба за лидерство, за господство над окружением в силу присущего человеку инстинкту насилия, без каких-либо психологических или социальных мотивировок. Исключение составляет, пожалуй, драма «Дача» (1979), в которой прослеживается моральное падение героя, предавшего идеалы молодости в обмен на деньги и жизненный комфорт и страдающего из-за этого.

Не останавливаются перед насилием, интригами и обманом для достижения своих целей герои многих «современных комедий» (по определению автора) Ярослава Абрамова-Неверли (р. 1933). Реалистическая основа этих комедий («Вытяжка в небо», 1971; «Клик-клак», 1972; «Дажбор», 1974; «Прыжок перед собой», 1977; «Маэстро», 1984, и др.) не всегда органически сочетается с гротескными красками в изображении персонажей и даже элементами сюрреализма. Как правило, Абрамов сталкивает в своих пьесах представителей разных поколений либо прежних комбатантов, которые уличают друг друга в содеянном зле, которому они не могли или не хотели противостоять.

В гротескной и сатирической тональности выдержаны пьесы-моралите Я. Гловацкого («Меч», 1977; «Золушка», 1979; «Охота за тараканами», 1982, и др.), Э. Редлиньского («Выдвижение» и «Коноплинка» – по его известным романам, «Пустотки», 1980). Переосмысление мифов и историко-литературных мотивов характерно для нескольких драм Я. М. Рымкевича (имитация Кальдерона в пьесе «Княжна наоборот», 1973, и др.; использование приемов польской романтической комедии в «Уланах», 1975, и драм СИ. Виткевича в «Усадьбе на Нарве», 1975, и т. д.), а также для произведений известного переводчика Шекспира и других английских авторов Ежи Сито (р. 1934) – «Страсть доктора Фауста» (1971) и «Осуждение доктора Фауста» (1972). В исторической драме Сито «Полонез» (1979), поставленной на сценах многих театров, действие происходит накануне второго раздела Польши, противостоять которому бессильны примирившиеся с ходом истории, эгоистичные герои драмы, включая Т. Костюшко.

К польской истории обратился и Томаш Лубеньский (р. 1938), автор нашумевшего эссе «Драться или не драться?» о польских повстанцах (1978). Проблематика этого эссе легла в основу наиболее известной его драмы «Становище» (1979) о надеждах и планах поляков, в том числе А. Мицкевича, в годы Крымской войны 1853–1856 гг. На исторические сюжеты написаны также драмы В. Терлецкого, Владислава Завистовского (р. 1954) и ряда других авторов.

Успешно выступил как драматург и В. Мысливский. Содержание его драм соотносится с его прозой. Деревня в годы оккупации, с трудом сохраняющая нормы крестьянской нравственности – тема драмы «Вор» (1973); время раздела помещичьих земель после войны рисуется в драме «Ключик» (1978) с ярко выписанным главным героем – ключником графского дворца, раздвоенное сознание которого не позволяет ему встать на ту или другую сторону. В драме «Дерево» (1989) старый крестьянин, сидящий на дереве и разговаривающий с живыми и мертвыми, пытается помешать бульдозеристам прокладывать новое шоссе, которое нарушит покой природы.

* * *

В литературе 70-80-х гг. ведущие позиции продолжали занимать писатели старшего и отчасти среднего поколения. Большинство из них вступило в литературу еще до войны либо в конце 40-х – первой половине 50-х гг. В конце своего творческого пути – а в это двадцатилетие многие из них уходят из жизни – они подводили итоги, осмысляя истоки и пути развития современной общественной жизни и собственного творчества. Осмысление это совершалось по большей части в «невымышленной» прозе – в эссе, в автобиографических записках, дневниках, мемуарах.