Польская литература ХХ века. 1890–1990

Весной 1958 г. разгромной критике со стороны партийного руководства была подвергнута и «Нова Культура». По мнению одного из идеологов ПОРП А. Вербляна, журнал стал «наряду с «Попросту» наиболее активным представителем антипартийной оппозиции, выступая с позиций мелкобуржуазного ревизионизма и анархизма»{127}. Верблян осудил понимание редколлегией свободы творчества как независимости от политики, поскольку «не те вопросы, в которых коммунисты ошибались, не их ошибки важны для решения основных конфликтов нашего времени… А в основных вопросах огромную, историческую правоту имеют и всегда имели коммунисты. Здесь они никогда не ошибались»{128}.

В редколлегию «Новой Культуры» вместо К. Брандыса, Т. Конвицкого, В. Маха, А. Сцибор-Рыльского, В. Ворошильского, Л. Колаковского вошли С. Жулкевский (главный редактор), Л. Кручковский, Е. Путрамент, А. Лисецкая. Но вскоре и эта новая редколлегия не устроила власти и в 1963 г. «Нова Культура» перестала существовать. Был закрыт и еженедельник «Пшегленд Культуральны», популярный среди интеллигенции. Вместо них стал издаваться еженедельник «Культура» (под редакцией Януша Вильгельми), который ряд лет бойкотировался многими видными писателями и публицистами.

На III съезде ПОРП в марте 1959 г. атаку на «ревизионизм» в литературе предпринял сам Гомулка. Он заявил, что под влиянием ревизионистских и буржуазно-либеральных политических тенденций «возникли произведения вредного идейного звучания. Возникла черная литература, утверждающая отчаяние и бессилие человека, произведения, очерняющие социализм и идеализирующие его врагов»{129}.

И в последующие годы партийное руководство постоянно вмешивалось в литературные дела. На XIII Пленуме ЦК ПОРП в 1963 г. Гомулка вновь обрушился на «черную литературу» и польские фильмы, «оторванные от конкретных условий общественной действительности Польши». Партия, – заявил Гомулка, – «всячески поддерживает творчество социалистического реализма»{130}.

Разумеется, в литературных дискуссиях того времени можно было встретить и явные перехлесты, в частности, полное отрицание каких бы то ни было достижений в литературе и искусстве послевоенной Польши. Но в борьбе с инакомыслящими – с большинством творческой интеллигенции – партийные власти прибегали к привычному силовому нажиму, к старым командно-административным методам, что могло привести лишь к ликвидации разнообразия творческих позиций, к интеллектуальному униформизму. Усилия ПОРП поставить под идеологический контроль художественное творчество порождали сопротивление интеллигенции.

Проза. После 1956 г. писатели попытались определить свое отношение к извращениям в общественной жизни страны. На этой почве в 1956–1960 гг. возникла так называемая литература расчета с недавним прошлым, произведения, в которых внимание писателей было сосредоточено на критике отрицательных явлений послевоенной действительности. (Традиции этой литературы, впрочем, будут продолжены и в последующие годы.) У многих писателей как бы спала пелена с глаз. Разбираясь в причинах, побудивших их подчиняться доктринерским установкам, они (тогда и позднее) ссылались на энтузиазм общества, питаемый надеждами на скорое светлое будущее, на необходимость найти свое место в новой действительности, на незнание многих фактов преступной деятельности партийного руководства и госбезопасности, на глупость молодости (В. Ворошильский), а также на монополию государственных издательств, террор, принуждение, цензуру, страх… А. Важик говорил, что он «жил в сумасшедшем доме», а некоторые изящно писали о «гегелевском укусе историей». Ч. Милош назвал происходившее «Порабощением разума». Под таким названием еще в 1953 г. он издал в Париже книгу, которая проникла и в Польшу. На примере интеллектуальных биографий Анджеевского, Боровского, Галчиньского, Путрамента Милош анализировал психологический механизм, приводивший писателей к отказу от собственного «я» и к принятию условий, подавлявших мысль и талант.

Многие из писателей, которые недавно отличались особым рвением в пропаганде успехов социализма, в реализации программы Щецинского съезда писателей, теперь стали писать очень резко и эмоционально о негативных сторонах социалистической действительности в Польше и других странах (выступления А. Важика, рассказы В. Ворошильского «Жестокая звезда», 1958; А. Сцибора-Рыльского «Саргассово море», 1956, и др.).