Польская литература ХХ века. 1890–1990

Выделение так называемой «интеллектуальной» литературы в сопоставлении с произведениями, написанными в традиционной сюжетно-повествовательной манере, разумеется, чрезвычайно условно. Водораздел проходит часто по едва уловимой грани: «интеллектуальную» прозу отличает сосредоточенность на решении вопросов о жизни, а не на передаче неповторимого хода самой жизни, усиленные поиски новых средств художественного выражения. К тому же программа «интеллектуальной» литературы не выдержала испытания временем, хотя один из ее важнейших постулатов – проблема отчуждения человека – точно определял главный конфликт жизни страны, в которой строился социализм сталинского образца, и был так или иначе осуществлен в лучших произведениях польской литературы 60-80-х гг.

Следовало бы говорить скорее не об «интеллектуальной литературе», а о процессе «интеллектуализации», зародившемся в эссеистике и в целом способствовавшем углублению проблематики и повышению художественного уровня произведений разных жанров. Возвышение же литературы, стремившейся к философско-моральной и политической дискуссии на произвольно взятом (историческом или вовсе абстрактном) сюжетном материале, над более традиционными формами могло вести к новому схематизму. «Интеллектуальная» проза в том виде, в каком она начала складываться, довольно скоро исчерпала себя потому, что решение моральных, философских, культурных, художественных и прочих проблем, часто не облеченное в плоть конкретно-исторического изображения, и переодевание актуальных проблем в исторические костюмы не могло заменить реалистической литературы, показывающей современные конфликты и выносящей по их поводу свои суждения. Большой опасностью для «интеллектуальной» литературы было сведение всего богатства человеческой жизни к нескольким абстрактным антиномиям (искушение – грех, гордость – смирение, вина – искупление, власть – свобода и т. п.), пригодным для «человечества вообще».

Один из перспективных путей развития литературы заключался в слиянии глубокой интеллектуальной мысли по поводу проблем, волнующих современный мир, с не менее глубоким реалистическим его изображением. Образцом такого романа явилась трилогия Я. Ивашкевича «Хвала и слава» (1956–1962) – своеобразная попытка перебросить мост между великими традициями литературы прошлого и современным искусством. Трилогию Ивашкевича можно отнести к типу новой, «субъективной» эпопеи. Об этом говорят ее важные черты: вместо прямого изображения исторических, политическихи общественных событий – преломление их в биографиях и рефлексиях героев; лирический тон повествования (в роман включены раздумья самого писателя); наличие сюжетных линий и мотивов, известных читателю и по другим произведениям Ивашкевича, прежде всего его новеллам. Вместо традиционно эпических приемов изложения Ивашкевич использует, по определению критика Вацлава Садковского, «новеллистические сюжетные мазки»{136}.

Судьбы шляхетской интеллигенции с нарастанием событий и обострением конфликтов (Первая мировая война, межвоенное двадцатилетие, Вторая мировая война) переплетаются в романе с судьбами людей иных классов и общественных групп. От тома к тому все более полной становится картина польского общества, картина современного мира, все более выпукло обозначается нарастание исторического перелома, каким явилось избавление Польши от фашизма и установление нового строя. При этом в субъективной эпопее Ивашкевича мир отражается целиком в зеркале личных переживаний героев и автора, не теряя при этом эпической широты.

Один из главных героев, мечтательный интеллигент Януш Мышинский, в годы войны от пассивного неприятия зла переходит к пониманию необходимости активного ему противодействия. Януш не успел вступить в борьбу погибнув от пули эсэсовца. Его смерть становится как бы символом ухода в прошлое созерцательного типа мышления, определенной духовной формации, сформировавшейся в культурном кругу межвоенной польской интеллигенции.

Ивашкевич успешно продолжил свою деятельность и как новеллист. Выходят из печати сборники его новых рассказов «Аир и другие рассказы» (1960), «Гейденрейх. Тени» (1964), «О псах, котах и чертях» (1968). Рассказы эти разнообразны по темам. Жизнь, любовь, смерть – коренные проблемы человеческого бытия, всегда волновавшие писателя, – в этих рассказах воплощены в красочном, «проницательном и поэтическом», по отзыву Паустовского, изображении мира, в тончайшем психологическом рисунке героев, в стремлении запечатлеть неуловимое, сложное в человеческой психике.