Польская партия (СИ)

Более того, специально для нужд городского боя этой бригаде были приданы 120-мм опытные минометы. Фрунзе они очень не нравились из-за низкой эффективности огня в общевойсковом бою. В поле. Но вот в городских условиях они могли представлять серьезный аргумент.

Так или иначе, но в непосредственном тылу наступающей бригады имелись батареи всех трех видов минометов. И у каждой сидел свой радист. Что позволяло оперативно координировать огонь. С минимальным лагом.

Впрочем, никаких иллюзий у командования не было.

Бригада помаленьку стачивалась. А ведь она и так не полного состава считалась после минского сражения. И после пробития бреши в самой защищенной полосе городской обороны придется переходить к штурму силами 4-ого корпуса. А там и темпы другие, и потери…

Тем временем под Краковом происходили не менее значимые события. Ибо части РОВС, перейдя границы Чехословакии, вторглись в Польшу и с наскока захватили Краков.

Никто ведь не ожидал такой «подлянки».

И в городе стояла всего «инвалидная» рота, сведенная из мобилизованных ветеранов, не годных по состоянию здоровья к строевой службе. Соответственным образом вооруженных.

Собственно, даже боя не получилось. Поляки, осознав СКОЛЬКО и КАКИХ войск подошло к городу, решили договариваться…

Русский общевоинский союз в канун этой войны раскололся.

После ряда переговоров Гучкова в рядах РОВС был поднят о том, что делать дальше. Ведь большевики стремительно менялись. Признали незаконным расстрел семьи бывшего царя и покарали виновных. Осудили Свердлова и красный террор, причем не на словах, а на деле. Ну и так далее…

В годы Гражданской войны все были хороши. И белые, и красные, и иные. Фрунзе еще там, в прошлой жизни решил для себя, что героев в Гражданской войне не бывает. Что эта война — трагедия. И любая победа — боль, не меньшая, чем поражение. Ибо брат на брата, отец на сына. И нет на свете ничего более горького чем Гражданская война. Особенно такая тотальная.

Но вместе с тем Михаил Васильевич четко отдавал себе отчет в том, что красные победили не только и не столько из-за выигрышной программы, сколько из-за готовности пойти до конца. Во всем. Что в конечном итоге вылилось и в то, что их террор оказался беспримерным.

Да, продразверстку начали еще при царе. Но только красные сумели превратить ее в инструмент классовой борьбы против крестьянства. Обдирая до последней нитки и ввергая в голод целый губернии. А потом, когда крестьяне начинали бунтовать, сурово подавлять их армией. В том числе газами. Что, кстати, Фрунзе собирался, среди прочего вменить в вину Троцкому и Тухачевскому.

А массовая резня 1918-1919 годов, инициированная Свердловым? В первую очередь с целью ограбления тех, у кого было что брать. Собственно, владельцы фабрик-газет-пароходов к тому времени уже из страны уехали. И террор был направлен в первую очередь против тех, кто своим трудом смог обеспечить себе хорошее благополучие. Не только против них, но в первую очередь удар был именно по ним. Что и вызвало огромные социальные потрясения.

А массовое убийство белогвардейцев в Крыму? О! Этот вопрос для Фрунзе был особенно больным. Ведь он, еще прошлый, оригинальный, им гарантировал жизнь в случае сдачи в плен. Троцкий же, через его голову, отдал приказ о расстрелах. Прямо по спискам сдавшихся. Через что ударил по репутации Фрунзе. Такого простить Михаил Васильевич не мог. Так что собирался Троцкому это тоже вменить в вину. Среди прочего.

А спецеедство и классовые чистки?

А иное?

По масштабу террора красные настолько увлеклись, что остальные участники братоубийственной войны выглядели бледными тенями. Да, они тоже творили много грязи. И тот же Краснов или Булак-Балахович не имеют, и не могут иметь оправданий. Но они все дети, по сравнению с теми, кто сумел силой оружия завоевать власть в стране, чуть более чем полностью чуждой идеологически[1]. Строго говоря красные сумели захватить и удержать власть в Гражданской войне благодаря тому, что, с одной стороны генерировали насилия столько, сколько требовалось, без рефлексий и моральных терзаний, а с другой стороны запустили НЭП, то есть, отказались от идей коммунизма в быту. Пусть и на время. Что позволило спустить пар. И погасить Гражданскую, которая иначе могла бы идти вечно. И все говорило о том, что после разгрома белых, у красных вспыхнули бы тылы, как тот же Кронштадт, и они уже промеж себя стали рубиться с как бы ни еще большим остервенением.