Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

Лелевель рассматривал намеченную экспедицию Заливского как начало борьбы за восстановление Польши в границах 1772 г. По существу это было попыткой придать карбонаризму национальный польский характер и одновременно означало раскол международного карбонаризма, потому что верховное карбонарское руководство не одобряло планов лелевелистов. Оно учло опыт французской неудачи и считало, что Германия еще не готова к революционному выступлению. Но Лелевель и его сторонники надеялись, что провозглашение в Польше лозунгов гражданской свободы и равенства, ликвидации барщины и передачи земли в собственность крестьян поднимет последних на борьбу. К тому же они рассчитывали, что Россия вмешается в дела Османской Турции в связи с мятежом Али-паши в Египте, а активность Петербурга на Балканах придется не по вкусу Австрии и Пруссии, которые в результате займут позицию нейтралитета по отношению к диверсии польских повстанческих отрядов в Королевстве Польском. В связи с подготовкой экспедиции Лелевель издал ряд воззваний, в том числе «К израэлитскому народу!» и «К братьям русским!». К русским Польский национальный комитет обратился по полномочию депутации демократических эмигрантов. Возглавивший ее А. К. Пулаский, подчеркнув, что в России «язык свободы стал понятен многим», потребовал направить воззвание к российским либералам, чтобы войти «с благородными русскими» «в политические отношения». «Воззвание к русским» было подготовлено Лелевелем при содействии А. Мицкевича и переведено подписавшим его Л. Ходзько. В нем звучал призыв, чтя традиции декабристов, крепить союз во имя свержения царизма и создания вольной славянской федерации. «Начните с себя, – говорилось в тексте воззвания, – вознесите алтарь свободы вместо слишком долго чтимого болвана и призовите к общему делу братские народы, ибо все одинаково этого жаждут». Обращения к народам с призывом к революционному сотрудничеству вызвали дипломатический демарш России, и в результате Польский национальный комитет был распущен французским правительством, Лелевель оказался высланным из Парижа. Тогда подготовкой экспедиции занялась тайная организация «Месть народа» под руководством Заливского. В ее исполнительный комитет, осуществлявший связь с Польшей, вошли Лелевель, Зверковский, Ворцелль, Глушневич, Ходзько и Островский. Законодательный комитет организации, имевший, по существу, тот же состав, разрабатывал основы конституции будущей Польши в границах между Черным и Балтийским морями, Одрой, Дунаем и Днепром; за образец была взята конституция США, в числе демократических прав провозглашались неограниченная свобода печати, вероисповедания, право на обучение. В подписанном Заливским и Ворцеллем протоколе организационного собрания «Мести народа» от 28 декабря 1832 г. говорилось о предоставлении всем политических прав, признании самостоятельности крестьян и передаче им земли в собственность, провозглашалось «всевластие народа – все по воле люда и для его добра». В проекте конституции прослеживалось влияние идей Лелевеля о федеративной славянской республике: «Федеративная конституция с одними и теми же гражданскими и уголовными законами, – утверждали авторы проекта, – свяжет все провинции освобожденной Польши», и каждая из них, соблюдая унию, будет обладать в то же время «всемогуществом, правом организовать свои местные отношения так, чтобы конституции отдельных государственных образований не нарушали федеративной конституции, общих гражданского и уголовного прав»³⁹.