Польские народные сказки

У кашубской сказки «Золотая рыбка» тоже известная завязка, но здесь выступает не старик, а молодей рыбак, который, сохранив жизнь золотой рыбке, ничего не требует от нее взамен (рыбка сама указывает ему места с богатым уловом). Этот поворот сюжета, несомненно, связан с «местом обитания» самой сказки (польское побережье Балтийского моря).

Любопытно, что в польскую волшебную сказку проникают нередко даже социальные мотивы и бытовые детали, что более характерно для бытовой сказки. Так, фигура богача-эксплуататора нет-нет да и появится на фоне самых невероятных волшебных событий. Завязкой сказки «О стеклянной горе» является, к примеру, встреча богатого пана и бедного солдата. Чтобы погубить солдата, пан ставит перед ним невыполнимое задание: посылает за двумя золотыми перьями на стеклянную гору.

Сюжет сказки «Королевна-упырь», знакомый нам по «Вию» Гоголя, завершается неожиданной концовкой: королевна в польском варианте, спасенная солдатом от смерти, ведет себя совсем не так, как ей подобает, а скорее как обыкновенная крестьянская девушка.

В сказке «Как мужицкий сын стал королем и добыл себе жену со дна морского» читатель легко узнает несколько измененный сюжет «Конька-горбунка». Но здесь в роли проводника демократических идей перед нами выступает... король. Он полагает, что помещики в роли королей плохи и хочет сделать своим наследником мужика.

Ярко отразились в польской сказке народная привычка к труду и скромные представления о благосостоянии. В сказке «О подпаске с золотыми волосами» герой, уже изведав свою волшебную силу, не просит сокровищ, а хочет только, чтоб ему вернули полтораста овец, погубленных в бою с великанами. В сказке «Анушка — золотая коса» деревенская девушка Анушка, которую волшебники, старичок и старушка, одарили золотой косой, прядет из нее пряжу. «На деньги за пряжу корову купили, нужда из дому ушла». Кажется, можно бы Анушке и не работать. Но она по-прежнему прядет, да еще пасет корову.

Традиционные сказочные герои — короли, королевичи и королевны — смешиваются с пастухами, поварами, мельниками, рыбаками. В изложении причудливо переплетаются фантастические события и совершенно земные, разговорные реплики героев (как, например, в сказке «О королевиче, который не хотел умирать»). Шутливые, не всегда вполне благопристойные концовки волшебных сказок как бы разряжают настроение зачарованности, возвращают слушателя на землю.

Очень своеобразным предстает в польских сказках такой персонаж, как черт. Христианская, и особенно католическая, религия создала мрачную, устрашающую фигуру дьявола — искусителя слабого человека и орудие наказания грешников. Как бы в противовес этому образу устная народная традиция рисует черта чаще всего просто комическим персонажем, на котором люди упражняют свою сметку и хитрость, наделяя его весьма подробными приметами обличья. Еще К. Вуйцицкий на основании многочисленных сказок о черте описывает его внешность и повадки, замечая при этом, что польский черт не так страшен, как черт на Руси. Сказки о черте составили даже отдельные сборники, как, например, вышедшая в 1963 году в Лодзи книга «Радости и беды черта Боруты» (Борута — одно из обычных имен черта в польском фольклоре).

Черт должен уловлять человеческие души, но это у него плохо получается. Недаром одна из сказок носит заглавие «Мазур самого черта хитрее». Да и баба не уступит черту в уме и хитрости но польской пословице: «где черту не под силу, туда он бабу пошлет». Во многих сказках черт сам восстанавливает справедливость, как в сказке «О Добродневском», где нечистая сила добрым людям делает добро, а злых карает. В сказке «Как черт монахом был» черт в облике монаха наказывает жадных панов. Можно сказать, что самое большое преступление черта, которое приписывает ему польская сказка, — это изобретение самогона («Как черт водку выдумал»).

Сказка «Про дьявола и господа бога» подсмеивается над привычкой религиозных людей все счастливые происшествия приписывать вмешательству бога, а все несчастья — козням дьявола. Таким образом, акценты в народной сказке как бы смещаются: черт не так страшен, а бог не так всемогущ и всеблаг, как учит религия.

В сказке «Как старый кузнец смерть и чертей за нос водил» бьет через край неистощимый оптимизм народа, его жизнелюбие, вера в неистребимость жизненных сил человека. Сказочник не побоялся утомить слушателей и соединил несколько сказочных мотивов, так что старый кузнец у него дважды обманывает смерть и трижды оставляет в дураках чертей, которые хотят забрать его в пекло. Да и конец сказки позволяет думать, что упрямый кузнец все-таки остался на земле.

4

Сказки-рассказы, называемые бытовыми сказками, в наибольшей степени отражают реальную жизнь народа. В них нет фантастики, свойственной волшебной сказке, а легко угадываемый вымысел и всякие преувеличения помогают рассказчику яркими, резкими мазками нарисовать образы своих героев.