Польский крест советской контрразведки

Ответным шагам советской стороны могли препятствовать не просчитанные до конца действия польской секции Коминтерна и ЦК польской Компартии. Такого рода факты уже имели место ранее. К примеру, руководство ЦК КПП в 1924 г. реально поддержало троцкистскую оппозицию в РКП(б), приняв соответствующую резолюцию, и, не задумываясь о последствиях, направило ее в Москву. По этому поводу И. Сталину пришлось специально подготовить речь и выступить с ней на заседании польской секции Коминтерна 3 июля 1924 г.[686] Позиция польских коммунистов привела к тому, что на V конгрессе Коминтерна была образована польская комиссия, а Сталин стал ее председателем. Понятно, что эта комиссия была призвана разрешать возникавшие конфликты с КПП и внутри самой КПП. Далее, находившееся в Польше руководство КПП во главе с А. Барским поддержало переворот Пилсудского в 1926 г. Члены Компартии даже участвовали в столкновениях с правительственными войсками на стороне путчистов. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 мая 1926 г. было постановлено: «Считать серьезной политической ошибкой ЦК КПП лозунг поддержки „революционных войск, выступивших под командой Пилсудского“»[687].

Подобных и иных серьезных ошибок, включая и специально спровоцированных польскими спецслужбами, способных обострить отношения между СССР и Польской Республикой в период подготовки пакта о ненападении и после его подписания в 1932 г., руководство СССР стремилось избегать. Поэтому контроль за действиями КПП, прежде всего ее подпольных структур, был усилен по всем направлениям.

После длительной дискуссии об ответственности за «майскую ошибку» сменилось высшее руководство КПП. Во главе партии в 1929 г. встали представители так называемого «меньшинства» во главе с Ю. Лещиньским-Леньским[688]. Борьба между «большинством» и «меньшинством» носила ожесточенный характер. И индикатором здесь был вопрос о провокации. Если раньше об этом старались громко не говорить, то теперь обвинения в провокаторстве сыпались «как из рога изобилия». Для этого, к сожалению, были основания.

Еще до переворота Пилсудского политическая полиция и контрразведка Польши основное внимание уделяли работе против коммунистов. Количество арестованных за коммунистическую деятельность постоянно возрастало. Если в 1922 г. арестам подвергся 231 человек, то уже через четыре года в застенках оказались 1958 польских граждан и иностранцев[689]. После переворота Пилсудского репрессии не пошли на спад. Немалую роль в этом сыграло и то обстоятельство, что в политическую полицию и контрразведку возвратились многие из изгнанных в 1923 г. пилсудчиков. А это были кадры, закаленные в советско-польской войне, приученные применять самые жестокие методы допросов, преследуя при этом, конечно же, и цели склонения арестованных к секретному сотрудничеству. Польский историк А. Мисюк отметил в своем исследовании по истории спецслужб Польши, что «с 1926 года принцип аполитичности ГП (государственной полиции. -А.З.) перестал носить обязательный характер вследствие доминирования лагеря пилсудчиков…»[690] В архиве Польского бюро ЦК КПП сохранились копии материалов польской политической полиции, добытые через возможности Коминтерна или советской разведки. Они свидетельствуют о реальных фактах вербовки членов Компартии и комсомола, а также дальнейшего их использования для парализации активности подпольщиков[691]. Нелегальный аппарат ЦК КПП подготовил и направил в Москву проект воззвания по поводу провокации. С выехавшей через Данциг в СССР группой комсомольцев подпольный центр направил отчет о провокаторах и просил доложить его в ОГПУ[692].

По имеющимся в моем распоряжении данным, как минимум с 1929 г. начала свою работу так называемая комиссия безопасности КПП, призванная расследовать поступавшие сигналы о провокаторской деятельности отдельных польских коммунистов и комсомольцев[693]. Возможно, что и в других коммунистических партиях имелись подобные комиссии, но пока об этом историки не писали. Но даже если они и были, то нет сведений о существовании комиссий по борьбе с провокацией в соответствующих секциях Исполкома Коминтерна. А вот в польской была до 1933 г. И даже после ее ликвидации работой по разбору дел о провокации продолжал занимался лично Э. Прухняк — кандидат в члены Политбюро ЦК КПП и член Президиума ИККИ.