Польский крест советской контрразведки

Выделим последнюю фразу общего текста сопредседателей. С ней нельзя не согласиться. Однако далеко не во всех статьях сборника просматривается заявленный подход. Подчеркну: «черные пятна» в истории двусторонних отношений остаются, а иногда и разрастаются благодаря «зашоренности» отдельных историков как среди польских исследователей, так и отдельных российских. Причем, и это отчетливо прослеживается в текстах, если наши соотечественники пытаются быть «объективистами», то есть показать недружественные действия с обеих сторон, то их коллеги (за очень редким исключением) всю вину за негатив в отношениях сторон сваливают только на царскую империю и Советскую Россию, а затем на СССР. Такую одностороннюю позицию ни понять, ни, тем более, принять нельзя. И достойны уважения такие российские ученые, как Г.Ф. Матвеев, А.Ф. Носкова и некоторые другие, с которыми мне приходилось сталкиваться и обсуждать ряд вопросов. Именно они отстаивали и продолжают отстаивать свои позиции, не поддаются давлению политической конъюнктуры и соблазну получить грантовую поддержку польской стороны.

Последнее — не моя идеологическая придумка, а абсолютно ясный денежный вопрос, который для патриотически настроенных исследователей ой, как трудно разрешим при подготовке и издании своих книг. К сожалению, у нас в стране нет таких структур, как, к примеру, Институт национальной памяти в Польше, заинтересованных в расширении исторических исследований и материально их поддерживающих. Лишь совсем недавно создан фонд, призванный финансово обеспечить работу российских историков. О чем можно говорить, если, насколько мне известно, Институт славяноведения Академии наук РФ и его польское подразделение в частности, призванное изучать прошлое двусторонних отношений и развивать российский взгляд на историю Польши, находится в плачевном состоянии и держится в основном на энтузиазме нескольких сотрудников. Если и дальше развитие полонистики пойдет по пути ожидания грантов от заинтересованных политико-исторических и, не побоюсь этого определения, националистических центров в Варшаве, то можно не рассчитывать на равноправное сотрудничество. Что-либо подобное упомянутому сборнику статей «Белые пятна…» мы в ближайшее время вряд ли увидим.

Заявление польского президента о длительности и сложности процесса улучшения отношений между нашими странами, сделанное во время визита в Польшу главы нашей страны Д. Медведева в конце 2010 г., не явилось чем-то сверхъестественным. Это показатель отсутствия видимых подвижек в историческом сознании польской элиты, включая и большинство ученых-историков. Я почти уверен в том, что и изучение переданных российской прокуратурой материалов уголовного дела по событиям в Катыни в 1940 г. только «подольет масла в огонь». Буду рад, если ошибусь в своем прогнозе.

А теперь возвращусь к сборнику статей «Белые пятна. Черные пятна. Сложные вопросы российско-польских отношений». Само название настраивало читателей на возможность почерпнуть много новых данных, которые ранее по разным причинам слабо освещались в публикациях. И надо отдать должное авторам — они действительно впервые привели много интереснейших фактов, а иным, уже вошедшим в научный оборот, дали свежую трактовку. Вместе с тем после прочтения сборника у меня (смею надеяться, что и у многих других людей, интересующихся межгосударственными отношениями Советской России-СССР и Польши) возник серьезный вопрос. Этот вопрос касался борьбы или, как принято говорить теперь, конфликтного взаимодействия спецслужб. Где-где, а в этой сфере разного цвета пятен и лакун ой, как много. Не зная, что делали сотрудники «двуйки» (2-го отдела польского Генерального штаба) и политической полиции Польши, с одной стороны, а органы ВЧК-НКВД (позднее МГБ) — с другой, вряд ли можно объективно разобраться в происходивших событиях, максимально подробно реконструировать историческую действительность. К сожалению, об операциях спецслужб авторами статей говорится крайне мало, если не сказать — вообще ничего. Я не беру сейчас вопрос репрессий. Как раз о них сказано много.

Вызывает удивление и отсутствие упоминаний о публикациях последних лет, посвященных деятельности тайных служб, даже в разделе «Современная историография российско-польских отношений». В отличие от И. Яжборовской (представителя группы отечественных ученых) ее польский коллега М. Корнат хотя бы вспомнил о монографиях известного историка А. Пеплоньского, исследовавшего организационное развитие польских разведки и контрразведки, их деятельность против СССР, а также монографию X. Чвенка, изучавшего работу советской разведки на границе с Польшей в 1930-е гг.[3] В общем, авторы статей сборника превратили спецслужбы в некие «фигуры умолчания». Возможно, они сделали это вполне сознательно, исходя из тезиса о стремлении к согласию, провозглашенного сопредседателями комиссии по сложным вопросам (А. Торкуновым и А. Ротфельдом). Они прекрасно понимали, что, описывая и оценивая акции спецслужб, к согласию прийти достаточно сложно, если вообще возможно.