Польский синдром, или Мои приключения за рубежом

– Не твоё дело! – огрызнулась я. – Не нравится, ступай всвои хоромы!

– Какие мы обидчивые! – примирительным тоном невоз-мутимо прокричал он. – Кстати, место прекрасное, можно даже замок выстроить!

– Замок из песка! – раздражённо бросила я, решив не сдавать позиций. – Дом и участок принадлежат ГМИНЕ!

– Всё можно «залатвить»! – прорычал он многозначительно.

У поляков слово «залатвить» употребляется при определении почти каждого действия. «Залатвить»* можно всё и вся.

– А может быть, ты уже «залатвил», и купил «каменицу»**вместе с потрохами, то есть с нами, и теперь терзаешься, куда бы нас сплавить? – ещё более раздражённо выпалила я.

– Ты меня начинаешь нервировать! Я пришёл сюда с доб-рыми намерениями...

– С какими намерениями ты пришёл, мне известно...

Я осеклась и замолчала, не закончив фразы.

– Вот как, наша девочка – ясновидящая!

– Вовсе нет, и прекрати свои едкие насмешки! – обижен-ным тоном произнесла я.

Два закадычных дружка, которые дополняли друг друга – один своим недюжинным своеобразным умом, граничащим с безумством, другой – неслыханной глупостью, испуганно переглянулись.

– А мы это проверим! – нетерпеливо громыхнул он, вска-кивая, а меня охватила досада, что его голова не проломила потолка и не торчит теперь где-нибудь между кровлей и чердачным перекрытием.

– Слушай меня внимательно! – истерично пробормоталон, снова сваливаясь на стул. – Я появился здесь, чтобы спасти тебя от верной гибели – рано или поздно, пружковская мафия узнает о твоей нескромной роли в исчезновении денег и о том, каким образом они вдруг оказались в закромах польского государства, и тогда тебя уже ничто не спасёт от их гнева.

Мирек в этот момент, понуро потупив взор, занимался изучением ногтей на своих передних конечностях.

«Ублюдок, – подумала я, вспомнив о хрустнувшей ветке за сетчатой оградой, – он подслушивал!»

* Устроить. (Польск.).

** Кирпичный дом. (Польск.).

– Ни о каких деньгах мне ничего неизвестно! И не прики-дывайся благодетелем! – хмуро произнесла я и, подумав, буркнула:

– Обладай я такой суммой, меня бы уже здесь давно небыло!

– Вроде бы логично, но имей в виду – они умеют развязы-вать языки!

– Я никого и ничего не боюсь. Дела мафии и их деньгименя не интересуют. Я живу скромно, и, по-моему, это видно даже невооружённым глазом, – невозмутимо бросила я, для убедительности обведя вокруг взглядом.

– Не такая уж ты неуязвимая, как тебе кажется! Так вот,мне некогда тут пререкаться с тобой, и я считаю разумным сразу же приступить к теме. Я предлагаю тебе сотрудничество со мной! Заметь, я сказал – предлагаю!

Я молчала, подпирая стену, и помутившимся взором уставилась в окно, выходящее во двор.

– Ты ничего не будешь делать, только иногда вечерами,мы будем посещать... казино..., для забавы!

Не услышав ответа, он прошипел:

– Полчаса, я думаю, вам будет достаточно, чтобы собратьваши жалкие пожитки, – он поморщился, – только личные вещи, необходимые на первых порах.

– Что значит – на первых порах? – не выдержала я испы-тания молчанием от такой неслыханной наглости – сметь распоряжаться нашими жизнями. – Ты не можешь заставить нас! В государстве польском, слава богу, существует полиция!

– Кстати, о полиции! Не успев ступить на польскую зем-лю, ты сразу же загадила свой хвост и имеешь серьёзные проблемы с польским правом. Я живой свидетель того, что ты купила «шлюб», а это карается тюрьмой.

Он назвал какие-то статьи закона и соответствующий срок тюремного заключения.

– А тот, кто продал так называемый «шлюб», отделаетсялишь лёгким испугом? – невозмутимо спросила я, глядя на Мирека.

– Будь спокойна, я адвокат, у меня масса знакомых, и янайду способ упрятать тебя, куда следует, и представить правосудию неоспоримые доказательства невиновности моего друга! Ты подумай лучше о себе!

– Адвокаты работают в судах, или же в собственных адво-катских канцеляриях, а не в казино, – мрачно пролепетала я. – Я требую объяснений! Какая же роль отводится мне тобой в вышеупомянутом заведении?

– А вот это уже теплее! – прогоготал он и, истекая слю-ной, как пёс, у которого на кончике носа лежит благоухающая съестным запахом, душистая колбаса, выложил нам свой план, назвав его «планом века».

– Откуда уверенность, что я могу перемещать предметывзглядом? Предположим, это действительно так, – ты очень рискуешь проиграться – остановить рулетку взглядом и заставить скачущий шарик прыгнуть на нужную цифру не пытались даже сильнейшие маги мира. Ты думаешь, что это может сделать маленькая женщина со слабой энергией? Ты – одержимый, и мне кажется, что у тебя не все дома! – заключила я. – Как адвокату, тебе известно, что принуждение к преступной деятельности равнозначно насилию, которое даже можно расценить как двойное преступление, а каждое преступление карается законом.

– А ты не принуждай меня к насилию!

– Если я не соглашусь, что тогда?

– Я сразу же сдам тебя, только вот не знаю, кому первому– мафии или полиции.

– Уверяю тебя – у меня ничего не получится!

– Тебя будет подстёгивать страх загреметь в тюрьму, и тысумеешь мобилизовать все свои силы, – вожделенно глотая слюну, сказал он.