Читаем Польско-литовская интервенция в России и русское общество полностью

Однако в определенном противоречии с ответом из Тушина под Смоленск для переговоров с Сигизмундом III и сенаторами было отправлено большое посольство. В состав посольства входили четверо бояр: М. Г. Салтыков, кн. В. М. Масальский, кн. Ф. П. Засекин и Д. Вельяминов, три окольничих: Т. В. Грязной, Ф. Ф. Мещерский, М. А. Молчанов, и большая группа дьяков и «дворян»[382]. Такой состав посольства говорит о его высоком ранге и важности вопросов, которые оно должно было обсуждать. Еще до приезда послов 24 января (н. ст.) Лев Сапега писал жене, что послы «хотят иметь государем королевича»[383].

Послы везли с собой «статьи» с изложением условий, на которых русские «чины», собравшиеся в Тушине, готовы были признать королевича Владислава, старшего сына Сигизмунда III, своим государем. Хотя текст «статей» был опубликован достаточно давно[384], он пока не привлек к себе внимания исследователей. Между тем текст этот в ряде пунктов отличается от текста окончательного соглашения тушинцев с Сигизмундом III, известного под условным названием «февральского договора».

Прежде чем обращаться к анализу этого документа, следует попытаться ответить на два вопроса: какие социальные группы участвовали в составлении этих условий и интересы какого круга территорий они представляли? В дневнике похода Сигизмунда III сохранилось свидетельство о составе того собрания, на котором королевские послы вручили патриарху Филарету и «чинам» королевские грамоты: на нем присутствовали патриарх с духовенством, бояре и дворяне во главе с М. Г. Салтыковым и казаки во главе с И. М. Заруцким[385], казачьим атаманом, который при Лжедмитрии II стал боярином и главой особого, ведавшего казаками Казачьего приказа[386]. Можно было бы поэтому предполагать, что и в составлении условий также должны были участвовать представители духовенства, дворянства и казачества. Однако уже к этому времени между дворянами и казаками были налицо серьезные противоречия. Если дворяне готовы были поддержать кандидатуру Владислава, то о казаках сохранились известия, что в январе 1610 г. они пытались уйти к Лжедмитрию II, но натолкнулись на противодействие польско-литовского войска[387]. Глава этих казаков, И. М. Заруцкий, остался командовать войсками в лагере после отъезда посольства[388]. Все это заставляет думать, что составление условий было прежде всего делом дворян, находившихся в тушинском лагере.

Большие сложности представляет выяснение вопроса, интересы каких региональных группировок дворянства представляли бояре и дворяне в тушинском лагере. К зиме 1609/1610 г. большая часть Замосковного края перестала подчиняться Тушину. Вместе с тем после бегства Лжедмитрия II в Калугу утратили связь с тушинским лагерем заокские города и Северская земля. Продолжали считать Лжедмитрия своим законным государем Псков и новгородские пригороды, а также ряд территорий в Поволжье[389]. Вместе с тем поспешным было бы утверждение, что бояре и дворяне в Тушине представляли только самих себя. Так, обращает на себя внимание то, что в числе членов посольства, получавших содержание от короля во время пребывания в смоленском лагере, отмечены кн. Леонтий Иванович Шаховской и Гаврила Хрипунов[390], известные по другим источникам как воеводы Ржевы-Володимировой и предводители местной дворянской корпорации[391]. Эта деталь говорит за то, что в совещаниях в Тушине участвовали не только бояре и дворяне, составлявшие верхний слой «двора» Лжедмитрия II и постоянно находившиеся в тушинском лагере, но и люди, выступавшие от имени местных дворянских объединений. Можно указать и другой факт, свидетельствующий о сохранении определенной связи между тушинским лагерем и территориями, лежащими за его пределами. Так, в письме кн. Романа Ружинского Сигизмунду III от 27 февраля 1610 г. встречаем упоминание о жалобах бояр и «патриарха» на действия запорожцев, разоряющих Зубцовский уезд, в то время как жители Зубцова больше других расположены к королю[392]. Стоит отметить, что и Зубцов, и Ржева относятся к одному и тому же региону — западной части Замосковного края, оказавшейся в стороне и от действий польско-литовского войска, и от военных действий 1609 г. Есть основания полагать, что по крайней мере интересы дворянства этого региона могли найти соответствующее отражение в тексте условий, представленных Сигизмунду III.

Первое, что следует констатировать, обращаясь к разбору этих условий, это предложение русского трона старшему сыну Сигизмунда III королевичу Владиславу. Если учесть, что и сам король, и его послы предлагали русским боярам и детям боярским в Тушине подчиниться власти польского короля, то следует согласиться с В. Поляком, что они по существу отклонили предложение Сигизмунда III[393]. Даже в том стесненном положении, в каком оказались русские тушинцы после побед М. В. Скопина-Шуйского и бегства Лжедмитрия II, они выступали за сохранение Русского государства как особого политического целого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука