Польское Наследство

Фокусник сделал вид, что не понял, и заглянул себе под правую мышку, а затем недоуменно показал ее зрителям.

– Нет, под другую! Другую! – закричали ему.

– Другую?

Он сделал полуоборот и, стоя спиной к публике, снова заглянул себе под правую мышку, которая теперь по отношению к аудитории оказалась слева.

– Нет, нет! – в толпе стали смеяться. – Под другую!

– Ах под другую! – сообразил фокусник, снова поворачиваясь к публике. – Ага. Под эту?

И он продемонстрировал аудитории левую мышку. Там тоже не оказалось яйца.

– На самом деле это конечно же обман, – признался фокусник. – Яйцо действительно не исчезло, я его спрятал. А знаете куда?

– Куда? – спросили его.

– А вот этому парню за ухо!

И фокусник вытащил яйцо из-за уха смущенного мальчика лет десяти. Толпа засмеялась.

– Маринка, видишь вон ту таверну? Со столиками на открытом воздухе? – спросила Эржбета.

– Да.

– Посиди там, я вернусь через полчаса.

– Мутер, это нечестно. Ты обещала, что мы везде будем таскаться вдвоем.

– Будем. Через полчаса.

– Ма, ну пожалуйста!

– Будь хорошей девочкой, Маринка.

Маринка недовольно пожала пухлыми плечами, поправила рыжую копну волос, и пошла, бедрами покачивая, к таверне. Эржбета, подождав и уверившись, что дочь сидит за столиком и болтает с половым, быстро переместилась к углу и скользнула в проулок – совершенно пустой, хотя и примыкавший к многолюдной пьяцце.

– Здравствуй.

– И ты здравствуй.

Ликургус в походном облачении, со свердом, мрачный как всегда, сказал только, —

– Вон там она обитается.

И показал на непримечательную дверь.

Вдвоем они зашли в полутемное помещение. Неприятный и неопрятный старик посмотрел на них подслеповатыми глазами и ничего не сказал. Ликургус окинул комнату взглядом и уверенно шагнул к узкой двери, за которой оказалась скрипучая, пахнущая мышами лестница. Они поднялись во второй уровень и, пройдя проем, оказались в комнате, похожей на келью, с каменным полом и одним окном. Несмотря на теплый день, в печи горел огонь. Стены в темных потеках.

На ложе сидела женщина в одной робе – не старая еще, с благородными чертами лица.

– Все-таки явились, – недовольно сказала она.

– Ты, Юстиния, все молодеешь, – сделал ей комплимент Ликургус.

– Да, я все еще ничего, не правда ли? – вдруг обрадовалась Юстиния.

– К делу Юстиния, к делу. Где Сакр?

– Сакр не придет, – Юстиния недобро посмотрела – сперва на Ликургуса, затем на Эржбету. – Не придет Сакр. Видеть вас не желает.

Эржбета подошла к окну – посмотреть, все ли еще там Венеция. Венеция была на месте, но это была какая-то другая Венеция, и время дня было другое.

– Понимаю, почему, – сказал Ликургус. – Но мы и без него обойдемся. Сакр нарушил условия договора, и договор таким образом нас больше не касается. Предсказания не сбылись. Следовательно, договор нужно расторгнуть прямо сейчас. И ты это сделаешь, Юстиния.

В отличие от Эржбеты, излишнего любопытства он не проявлял. Женщины могут одновременно делать несколько грунок сразу, если грунки не слишком сложные. Мужчины могут делать только одно дело за раз.

– А девушка твоя с тобою согласна? – злорадно осведомилась Юстиния.

– Я согласна, – подтвердила Эржбета, отходя от окна. – Договор должен быть расторгнут. Поэтому мы здесь.

Юстиния поерзала на ложе, переменила позу, подогнула под себя ноги. Длинные седые волосы выглядели неряшливо.

– Вы меня разжалобили. Вы помните причины заключения договора? Хорошо помните?

– Глупый вопрос, – сказал Ликургус.

– Развратники, – без осуждения заметила Юстиния. – Похотливые твари. Оба. Я тебе, Ликургус, предлагала зачать со мной ребенка. И договора бы никакого не было. Но ты отказался.

– Наш с тобою ребенок получился бы еще хуже…

– Чем то, что получилось с ней? Не знаю, не знаю. В конце концов, я не сестра тебе.

– Как ты смеешь! – возмутилась Эржбета.

– Смею, милая, смею. Уж меня-то вы не обманете. Прекрасно вы знали тогда, что вы брат и сестра. Потому и к ворожихе побежали – не в церковь, а именно к ворожихе. Там вас Сакр и прищучил договором. А вы ему поверили, дураки. «Ах, родится Антихрист». А откуда вам было знать, родится он или нет? Может, очень даже хороший человек родился бы, ежели без договора. А так пришлось дитятю отдавать на воспитание каким-то шведам бестолковым. А условия-то, условия! Сакр – он выдумщик большой. Мол, подчиняетесь вы приказу любого кесаря, который рядом окажется. Иначе весь мир узнает, что вы родители Антихриста. И вы этой сказке поверили!

– Это не сказка, – возразила Эржбета. – Перестань кривляться, Юстиния.

– Не сказка? Вот Сакр – нарушил условия, ну и где же он, Антихрист? Нету. Погода есть, страда есть, река течет, а Антихриста нету. О! Ты, Ликургус, думаешь небось, что коли ты себя Ордену посвятил, так тебя там, наверху, простят и приголубят? За заслуги? Жди! – Она помолчала, глядя на Ликургуса. – Позволь, – сказала она, – ты действительно так думаешь? Ну, знаешь ли…

Эржбета быстро посмотрела на Ликургуса.

– Ты его видел? – спросила она.

– Сына нашего?

Ликургус кивнул.

– Обычный человек?

– Вполне. Охотник он. Любит приемных родителей. Все довольны.

Эржбета перевела взгляд на Юстинию.