Читаем Полтава полностью

«Ей-богу, — говорит она, —Старуха лжет; седой проказникТам в башне спрятался. Пойдем,Не будем горевать о нем.Пойдем, какой сегодня праздник!Народ бежит, народ поет, —Пойду за ними; я на воле,Меня никто не стережет.Алтарь готов; в веселом полеНе кровь... о, нет! вино течет.Сегодня праздник. Разрешили.Жених — не крестный мой отец;Отец и мать меня простили;Идет невеста под венец...»Но вдруг, потупя взор безумный,Виденья страшного полна, —«Однако ж, — говорит она, —

Стихи «Кто при звездах и при луне...» и далее были первоначально написаны другим размером:

При звездах и при лунеМчится витязь на конеВо степи необозримой.Конь бежит неутомимо —Он на север правит путьИ не хочет отдохнутьНи в деревне, ни в дубраве,Ни при быстрой переправе.Сабля верная блестит,Кошелек его звенит,Конь бежит неутомимоПо степи необозримой.Деньги надобны ему,Сабля верный друг ему,Конь ему всего дороже

Комментарий

Написано в 1828 г., напечатано в 1829 г. Начав весной 1828 г. и вскоре бросив работу, Пушкин вернулся к поэме осенью (когда к нему обычно приходило вдохновение) и необыкновенно быстро, по его словам, «в несколько дней», закончил свою вторую по величине (после «Руслана и Людмилы») поэму. Сохранился рассказ об этом со слов Пушкина в воспоминаниях его знакомого М. Юзефовича: «Это было в Петербурге. Погода стояла отвратительная. Он уселся дома, писал целый день. Стихи ему грезились даже во сне, так что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах. Когда голод его прохватывал, он бежал в ближайший трактир, стихи преследовали его и туда, он ел на скорую руку что попало и убегал домой, чтобы записать то, что набралось у него на бегу и за обедом. Таким образом слагались у него сотни стихов в сутки. Иногда мысли, не укладывавшиеся в стихи, записывались им прозой. Но затем следовала отделка, при которой из набросков не оставалось и четвертой части» («Русский архив», 1880, т. III, стр. 444).

«Полтава» была новаторским произведением, не понятым ни современниками, ни позднейшей критикой. В пределах одной поэмы Пушкин захотел объединить несколько важных политических и личных тем, волновавших его в ту эпоху, и, как казалось ему и его ближайшим друзьям-поэтам, он успешно осуществил эту задачу[39].

Первая тема «Полтавы» — судьба русского государства среди других европейских государств, способность русского народа отстоять свою самостоятельность в борьбе с сильнейшими противниками. Эта тема (борьба Карла XII с Петром) связывалась в сознании Пушкина с недавними, памятными еще ему событиями — нашествием Наполеона и поражением его, «когда падением ославил муж рока свой попятный шаг». Пушкин считал, что, победив в тяжкой борьбе с могучим врагом, Россия показала свою внутреннюю крепость и силу.

Но в искушеньях долгой кары,Перетерпев судеб удары,Окрепла Русь. Так тяжкий млат,Дробя стекло, кует булат.

Героем, стоящим в центре этой темы в «Полтаве», является Петр, а центральным эпизодом — Полтавский бой и пир после победы.

Другая тема, которая не могла не встать перед Пушкиным как государственным мыслителем, — тема многонациональности русского государства, исторической закономерности объединения разных наций в пределах одного государства и прочности их связи с русским народом и государством. Эту тему Пушкин развивает на примере Украины, поставив в центре образ Мазепы, пытавшегося при помощи шведских войск оторвать Украину от России. В поэме Пушкин (в строгом соответствии с историей) показывает Мазепу не как патриота, борющегося за освобождение своей родины, а как коварного властолюбца, на деле презирающего и свободу и родину. Эту национальную тему Пушкин, видимо, сначала хотел выдвинуть на первое место, назвав в рукописи свою поэму «Мазепа».

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэмы

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия