Полтава. Рассказ о гибели одной армии

Среди русского войска в воскресенье царило то же зудящее, напряженное ожидание, что и среди шведов. Солдаты и рабочий люд торопились закончить линию шанцев, новые укрепления начинали постепенно вырастать из перемежающейся кустарником песчаной почвы. В течение дня раз за разом отряды конников и казаков высылались на юг, чтобы побеспокоить шведские аванпосты и лагерь. Утром генералитет тоже выезжал рассмотреть собственными глазами расположение шведов. Русские питали глубокое уважение к своему врагу, о чем красноречиво свидетельствовали их медлительные и осторожные действия вплоть до сегодняшнего дня. Все эти укрепления были средством защитить себя от выдумок опасного врага. И все же верхушка русской армии склонялась к мысли, что шведы не решатся атаковать в таком положении.

Генерал Меншиков в письме домой к жене успокаивал ее: «Вчерась лагерь переместился на новое место, и, хотя место сие находится ближе к неприятелю, сдается мне, что выбрано оно удачно. Вдобавок наши солдаты построили шанцы, и многие так мыслят, что неприятелю скоро придется покинуть это место и прочь уйти; после чего мы надеемся с Божьей помощью установить связь с Полтавой. Впрочем, у нас, за Божиею помощью, благополучно, и опасности никакой нет, понеже все стоим на одном месте и наша армия вся здесь в совокуплении».[19] После полудня царь приказал устроить смотр пехоты и разделить ее на дивизии; командование перешло из одних рук в другие… Петр Алексеевич разъезжал верхом, держа в руке шляпу, и беседовал с высшими офицерами и штабными. Недавний перенос лагеря и все более частые булавочные уколы, изводящие шведское войско, еще туже затянули тиски. Теперь, без сомнения, болевой порог был достигнут, и русские с любопытством ждали, какова будет реакция. Можно было надеяться, что швед выйдет из игры и посрамленный повернет обратно к Днепру, а там и прочь с Украины. Но в полумиле к югу уже начались приготовления к атаке.

8. В воскресенье вечером

Военный совет закончился к четырем часам пополудни. После этого в монастырь был вызван генерал-квартирмейстер армии, полковник Аксель Юлленкрук. В сенях его встретил Реншёльд, который повел его дальше, в келью короля, где монарх лежал в постели. Фельдмаршал объявил о решении перейти в атаку и приказал Юлленкруку разделить пехоту на четыре маршевые колонны. Потом Юлленкрук получил от Реншёльда ordre de bataille — план, который показывал расстановку частей в будущем сражении. Юлленкрук мгновение постоял молча у постели короля. Грубый фельдмаршал, повысив голос, спросил, понимает ли он, как выполнить задание, но король немного раздраженно перебил его: «Да-да, Реншёльд, он все знает». Именно Реншёльд вместо прикованного к носилкам короля должен был быть главнокомандующим в сражении. На его плечах лежала огромная ответственность, он знал это и реагировал на ее гнет привередливостью, мрачностью и нервозностью.