Полтергейст

- Товарищ милиционер, мы из Института физики приехали к Круговым по командировке. По поручению Академии наук нам нужно разобраться, что происходит в этой хате. Вы нас пропускаете или из-за вас мы вынуждены будем сорвать ответственное задание?..

Выслушав это, милиционер отступился, даже калитку открыл - Леночка и Анжела шуснули во двор. Сзади них кто-то недовольно загудел:

- Как их, так пропускаешь, а мы что - лысые?..

- Так они же, деду, аж из Минска приехали, ученые, во всем сейчас разберутся.

- Такие молоденькие, девчушки еще, а уже - ученые. Я думал, ученые это все те, кто лысый и с бородой. Да и способности, наверное, нужно иметь, чтобы наукой заниматься.

- Ну, дедусь, ты и даешь... Это же столица, там все намного раньше делается. Там как только ребенок родится, еще в пеленках лежит, а родители уже прикидывают, кем он будет: артистом, ученым или музыкантом, например. И, поверь, так оно и получается...

Во дворе на траве недалеко от веранды стояли трое молодых красивых парней - почти ровесники Леночки и Анжелы. Один держал на плече черную видеокамеру, у другого через плечо был переброшен кожаный ремень какого-то ящика, а в руке парень держал микрофон с беленькой головкой. Третий ничего в руках не держал, зато у него были черная бородка и усики. Наверное, он был здесь самый главный, ибо поучал остальных.

- Значит, ты, Боря, ведешь весь разговор. Микрофон ей в руки не давай, - учил Главный парня с микрофоном. - Во время тракта ты задаешь только вопросы. Готовишь ее психологически. А ты, Вадя, - теперь Главный повернулся к оператору с видеокамерой, - делаешь вид, что снимаешь. А потом мы переходим к главному, ради чего и приехали, - Главный снова повернулся к ведущему: - Первое, что ты спрашиваешь, верит ли она в Бога? Это во-первых. Второй вопрос: как она относится к перестройке? И еще нам нужно спросить... - Главный на мгновение задумался.

- Как она смотрит на права человека в наше бурное время ломки стереотипов мышления? - подсказал оператор.

- Что ты имеешь в виду? - уточнил Главный.

- Права человека вообще. И в частности - свобода вероисповедания.

- Ладно, давай и эту удочку на всякий случай забросим, - согласился Главный. - Хотя, вероятнее всего, эти вопросы будут для нее слишком сложны. Мышлением она вряд ли доросла до этого уровня. Но - чем черт не шутит: попробуем ради хохмы... Давай зови ее сюда, - Главный кивнул головой ведущему. - Здесь ее снимать будем. А ты, - бросил он оператору, - готовь камеру.

Тот, с микрофоном, щелкнул каким-то тумблером в приборчике, что прятался в кожаном чехле, и заговорил в микрофон:

- Раз, два, три... Начинаем съемку сюжета для телепрограммы "Взгляд". Раз, два, три...

Ведущий уже собирался идти в хату, но в это время, будто услышав слова телевизионщиков, на ступеньки веранды выплыла хозяйка: лет сорока, полнотелая, в новенькой, белой, словно первый снег, кофточке, в черной приталенной юбке и в черных туфлях на таких высоченных каблуках, что женщина, будто спутанная, еле передвигала негнущиеся ноги. Губы у нее были ярко напомажены, а брови и ресницы - черные... Прическа у женщины была модная - черные блестящие волосы возвышались копной... Как только женщина показалась из хаты, на улице сразу же поднялся шум. Все отчетливее слышались отдельные голоса. Видимо, тот, у кого был хороший обзор, громко констатировал:

- Идет, идет, показалась уже... А кофта на Любе, а юбка - бабы, сотни две стоит как пить дать. А прическа, какая прическа!..

- Почему не быть прическе, если сегодня Люба полдня сидела в парикмахерской. Десяткой тут не обошлось...

А хозяйка хаты словно под гипнозом была - затуманенно и незряче смотрела вперед, где табунились парни, один из них уже нацеливался телекамерой на ее полную фигуру. Медленно и степенно, как-то бочком, женщина спустилась с бетонных ступеней и приблизилась к парням. На ходу рукой поправила прическу, будто ради того, чтобы полюбоваться и снять ее прическу, парни и приехали аж из Москвы.

- Товарищ милиционер, успокойте население, оно нам важное редакционное задание срывает, - громко и властно крикнул Главный, повернув голову в ту сторону, где над забором и калиткой торчало десяток голов.

- Если хоть одна душа еще раз пикнет - всех разгоню. Последний раз предупреждаю, - тут же эхом отозвался милиционер. - Никогда в этом Березове порядка не было, не можете вы по-людски...

Милиционера сразу же поддержали доброхоты, что вечно крутятся возле начальства:

- Тихо, тише вы!..

- И правду говорит: молчите да смотрите... Хоть детям будет что рассказать, когда еще такое увидишь...

- А чтоб вам всем позакладывало!..

В это время женщина совсем близко подошла к парням.

- А что и как мне говорить? - спрашивала она и все стремилась и в блестящее око телекамеры смотреть, и на ведущего, который держал перед собой микрофон.

- Вы на всесоюзного зрителя выходите, не каждый день такое бывает. Сами понимаете, на каком языке нужно говорить, - объяснял ведущий и все ближе и ближе подсовывал блестящую головку микрофона.