Полтергейст

Верхний флуоресцентный свет не горел, только несколько офисных ламп в зеленых абажурах отбрасывали озерки света на большой захламленный стол.

— Ладно, — сказала я.

— Что ты там высматриваешь?

— Ищу Фиби Мейсон.

— Что ты…

— Она грозилась натравить на меня колдунью. Я думала, меня ждет что-то страшное, но ведьма из вас никакая — надо ей сказать, чтобы потребовала назад свои деньги.

Фиби хотела отвесить мне затрещину, но дотянулась лишь до плеча. Для своего невысокого росточка она была на редкость вспыльчива, зато и остывала так же быстро, как заводилась.

— Так, дева моя, слушай сюда! Подошла ко мне сейчас же! Только на этот раз кофе не жди. Я все еще злюсь.

Я вздохнула с облегчением.

— Хорошо. Я готова принять наказание и без кофеина. — В принципе это можно было считать правдой, обошлась же я сегодня без сна, без утреннего кофе, да и обед, судя по всему, мне тоже не светил… Потерплю и без своего любимого «костыля». По крайней мере, пока Фиби не смилостивится.

Я зашла в полутемную подсобку и вжалась в кресло, слишком ветхое, чтобы стоять в магазине.

— Фиби, прости, — начала я. — Когда ты узнала про Марка?

Фиби села за стол и отодвинула свое кресло так, чтобы ее лицо оставалось в тени. Разноцветные потоки горя по-прежнему колыхались вокруг, очерчивая силуэт во Мгле.

— Вчера днем. Заходил детектив из полиции.

— Латиноамериканец?

— Угу. — Скрипнуло кресло, и я услышала, как Фиби всхлипывает в темноте. Выражения ее лица видно не было, но я хорошо его представляла. — Почему ты ничего мне не сказала в среду? Почему я узнала все от чужого человека с каменным лицом?

— Детектив Солис меня попросил. И мне не хотелось, чтобы ты говорила о Марке только хорошее, раз он мертв. Мне и Солису нужно знать, каким был Марк на самом деле и чем он занимался. И знал ли кто-нибудь заранее о том, что с ним произошло.

— Ну так вот, мы не знали.

— Кто был здесь, когда пришел Солис?

— Джулс, Аманда… бедняжка… и я. Пришлось отправить Аманду домой на такси. Она так рыдала, что глаза все опухли. Я не могла отпустить ее на автобусе в таком виде.

— О чем спрашивал Солис?

— О том же, о чем и ты — как давно Марк здесь работал, каким он был, не случалось ли с ним чего, и не ходил ли он расстроенный в последнее время, с кем дружил, и тому подобное. Я даже про полтергейст рассказала, но он не особо заинтересовался, вот я и не стала упоминать о том происшествии.

— Каком происшествии? Мне ты ни о каком происшествии не говорила.

— Как бы не так! Я сказала тебе, что на людей падают вещи. — Она пожала плечами. — Да и рассказывать-то особо нечего. Пару дней назад Марк расставлял книги в глубине магазина, возле кофейного аппарата, пришел покупатель, и они о чем-то разговаривали. И тут одна из горгулий рухнула с камина прямо на полку над головой Марка. Большая книга, которую он поставил на место, срывается и бьет Марка в грудь. Марк падает, книга падает, задевает горгулью и откалывает кусок подставки, а покупатель с воплем выбегает через главный вход.

— Кто это был?

— Понятия не имею. Меня и в магазине-то не было.

Я прикусила губу.

— Аманда же видела. Хотя бы мужчина или женщина?

Фиби раздраженно, в жесте нетерпения, вздернула руки.

— Я не знаю! Спроси Аманду!

— Кто-нибудь еще видел, что произошло?

— Марк.

— Кроме Марка, Аманды и того покупателя?

— Не думаю. В понедельник торговля идет вяло. Это что, так важно? Марк ведь выжил, и покупатель явно не швырял в него эту несчастную горгулью. Если верить Аманде, она упала сама.

Сквозь полумрак я посмотрела на Фиби. Ее силуэт обвивала серо-зеленая печальная дымка. Фиби относилась к «клевретам» почти как к членам семьи, они были для нее частью многочисленного клана кровных родственников. Как бы она ни злилась из-за того, что я умолчала о гибели Марка, ее горе волновало меня гораздо сильнее. Я бы не решилась ей сказать, что Аманда теперь подозреваемая номер один. Тот факт, что она бывшая девушка жертвы и единственная свидетельница странного нападения, которое невозможно доказать, передвинет ее на верхнюю строчку в списке Солиса. Он сразу поймет, что шансы найти загадочного покупателя — если таковой вообще существовал — стремятся к нулю. Приходилось выбирать: еще раз обмануть Фиби или сказать правду, которая только сильнее ее ранит.

Я вздохнула.

— Фиби, ты ведь знаешь, что Солис расследует это дело как предумышленное убийство?

Она отмахнулась.

— Конечно, знаю… Разве не так он сказал? Кто-то ворвался к бедному Марку в квартиру и убил его.

— Так Солис сказал?

— Ну а кто еще! Именно так все и произошло! Бедный, бедный Марк. Бедный Марк… — Она заплакала, и свет упал на круглое, потемневшее от горя лицо.

— О, Фиби, мне так жаль, — сказала я, вставая, чтобы ее обнять. — Очень, очень жаль.

Фиби вся дрожала, глотая воздух и давясь слезами — с каждым всхлипом ее грудь тяжело вздымалась, — а затем вдруг громко, в голос, завыла, изливая ярко-красную душевную муку. Я покрепче зажмурилась, потрясенная глубиной ее страданий.