Полтергейст в Прошмыркине

Далёкая, Богом забытая деревня, со странным для американского слуха названием «Прошмыркино», и всё с ней связанное, в памяти Стронхолда постепенно стушевалось под напором новых, свежих впечатлений. Однако нельзя было бы сказать и то, что время, проведённое им в краю бездорожья и лесов, не оставило в его душе никакого следа. Майкл избавился там не только от изрядной доли своей самоуверенности (что Дэзи весьма одобрила), но и от что-то из своего былого «компьютерного» практицизма (что ею было отмечено с огорчением). Нет, романтиком и мечтателем он не стал, но… Как-то так, всё-же, переменился. Как назвал бы это дед Антип: «Обрусел маленько…»

О «русалке» Майкл старался не вспоминать. И лишь иногда, оставаясь в кабинете совершенно один, он украдкой доставал из ящика стола спрятанную там глянцевую журнальную страницу с отпечатанным на ней ярким снимком, на котором девушка, теперь уже, словно, увиденная им в какой-то другой жизни, уводит его прочь от своих ворот. И тогда он невольно ощущал тихую благодарность к ушлым папарацци из Страны восходящего солнца. Стронхолд забросил так и не дописанную им книгу о поисках Атлантиды (к чему писать, если она всё равно не найдена?!), и в свободные минуты начал работу над другой, которую, не комплексуя, озаглавил без затей: «Приключения Джона Бэби».

* * *

Глава 9

свидетельствующая о том, что в жизни возможно даже то, что невозможно вообще

Командировка Ирен Дюбуа в Прошмыркино, затянувшаяся на всё лето, стала для неё, с одной стороны, хорошим трамплином служебного роста (впечатлённый её корреспондентскими материалами, босс уже пообещал Ирен неплохое назначение), с другой стороны – достаточно нелёгким «марафоном». Несмотря на то, что жизнь в этой русской деревне для неё стала чем-то привычным, тем не менее, многое и тяготило, и даже раздражало. И если бы не дружба с Виктором Завадовым, который, как мог, её опекал и поддерживал, то она, наверное, уже давно добилась бы возвращения в «родные пенаты». Этот, безусловно, толковый, сообразительный, очень неглупый парень, стал для неё чем-то вроде старшего брата. Хотя в селе все уже ждали того часа, когда они, наконец-то, поженятся.

Как это повелось с самых первых дней её прибытия в село, Ирен продолжала в любую погоду ежеутренне посещать Червонку, где совершала свои чемпионские заплывы по просторам омута. Виктор, из солидарности, тоже выполнял заплыв, хотя в скорости ей заметно уступал. Впрочем, что тут удивительного? Ирен владела отшлифованным тренерами кролем, тогда как Виктор владел лишь деревенскими «саженками». Зато когда они садились за шахматную доску, Ирен понимала, что в этом состязании ей с ним не потягаться. Впрочем, в Прошмыркине вообще, едва ли кто бы мог поставить Завадову мат. Уже в июле по предложению Ирен Виктор в клубе провёл деревенский турнир по шахматам. К её удивлению, в этом селе и среди полеводов, и среди тех, кто работал на ферме, нашлось достаточно много умеющих двигать фигуры.

Поскольку участников турнира оказалось, как бы, не человек сорок (попробовать свои силы решили и члены экспедиции, и даже некоторые колдуны с шаманами), первенство пришлось разбить на два тура. Впрочем, некоторые из участников сразу предупредили колдунов, чтобы те вздумали «колдунячить» ради своей победы. А Федя Колотушкин, который тоже участвовал в турнире, вообще пригрозил, что если кто-то смахлюют, то он такого «колдуняру» высечет ремнём.

С недавней здешней знаменитостью – Фёдором Колотушкиным Ирен немного уже была знакома. Ей рассказывали, что недели за две до её появления в Прошмыркине, он, говоря официальным языком, вступил в законный брак с гражданкой Нескучаевой. Кстати сказать, свидетелем в ЗАГСе, «дружкой» на свадьбе, а также шафером во время венчания пары в храме св. Варвары Великомученицы довелось быть именно Виктору Завадову. Стоило бы отметить, венчание четы Колотушкиных стало возможным не без титанических усилий неугомонного отца Артемия, поскольку ни Фёдор, ни, тем более, Тоня, набожностью не отличались.

Вскоре после съёмок сюжета про «колодезного беса» Виктор привёл Ирен к Колотушкиным в гости. Он представил Фёдору и Тоне свою спутницу (мельком чета Колотушкиных с ней уже виделась на улицах села), сразу же предупредив, что они с Ирен – только лишь друзья, и не более того. Но эти заверения были напрасны. И Фёдор, и Тоня укорили их за то, что (уж им-то!) эти двое «засекреченных» могли бы сказать о своих настоящих отношениях! Понимая, что Колотушкины им всё равно не поверят (ну, такая ж завидная пара!), и уже несколько огорчены тем, что их гости вовсе не жених и невеста, Завадов шепнув Ирен: «Ладно, пусть думают, будто между нами что-то есть!»

– Ну, хорошо, – решительно «саморазоблачился» Виктор, – В общем, об этом, ну, насчёт пожениться, мы уже подумываем. Но пока это всё ещё, как говорится, вилами на воде писано. Поэтому, не будем торопить события!