Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»

- Это он, мой Карлуша, - защебетала Гортензия, заметив интерес. – С самого рождения я его выкармливала. Слабенький родился, тщедушный даже. А я была кровь с молоком, не смотрите, что сейчас одним чихом меня перешибить можно. Вытянула его, с рук не спускала, кормила по капельке, но постоянно. И выжил малец. Теперь почитает меня второй матушкой, не забывает кормилицу свою.

- Молодец он. Вот ваша мазь, - я отдала ей склянку. – Помните, да, что на ночь мазать на чистую кожу? Тонким слоем, густо не надо. Сверху вот, лопух приложите и обмотайте все чистой тканью. Утром можно снять и смыть остатки.

- Спасибо, милая, вот уважила! – бабушка расплылась в довольной улыбке. – А садитесь-ка пока что, почаевничаем!

Она вдруг покачнулась неловко, из-за выреза платья выскользнул кулон – василек, эмаль на золоте, похожий на звездочку.

«Неужели звездочки бывают в виде васильков?» – спрашивала я в детстве у мамы, разглядывая ее кулон – в точности такой же.- А почему нет? – с улыбкой отвечала она. – Там живут ангелы, они добрые и наверняка тоже любят цветы!»

- Красивый, да? – Гортензия улыбнулась. – Карлуша подарил мне на юбилей.

- Да, очень, - ответила, не сводя с него глаз. – Позволите рассмотреть?

Она кивнула, и я взяла василек в руку. Перевернула. Сердце упало в пятки: на обороте едва заметной вязью вилась гравировка «С любовью» и маленькое сердечко в конце, пронзенное стрелой. А вот и щербинка на одном из лепестков. Вряд ли бывают такие совпадения. Это он, он и есть - первый подарок моего отца своей невесте, моей матери.

Откуда он у Гортензии?!

Глава 21 Выстрел

Я думала об этом весь вечер. Да и ночью василек не оставил меня в покое. Путаные бессвязные сны, полные теней, шепота и криков, заставляли подскакивать, хватая воздух ртом, в котором комом вставал вопль ужаса. Лишь к утру я, вымотанная, заснула без сновидений.

Проснулась поздно, не отдохнувшей. Ласковое утро нежилось на безмятежно белых облачках. Но и оно не задалось. Стоило распахнуть створки моего окна-лимончика, как метко просвистевший камень влетел в комнату и попал прямиком в горшок с геранью!

В одну сторону сыпанула земля, в другую попадали глиняные осколки.

- Ох, да что же это деется-то, люди добрые! – прокричала Мэри, упав на пол, ломая хрупкие листья.

- Обстрел! – завопило каланхоэ. – Берегитеся все, враги наступают! Война началася!

- Ах вы мерзавки мелкие! – заметив, как в сторону от кустов шмыгнули две девчонки в светлых платьях, я бросилась к пострадавшей.

- Милая, ты как? – осторожно подхватила ее на руки.

Ствол цел, мелкие ответвления тоже не пострадали. Хотя несколько листиков отвалились все же.

- В шоке я, - призналась бедняжка, тряся оголенными корешками. – Стыд-то какой, на всеобщее обозрение выставили в столь неприглядном виде, все корни видать, беда-а-а-а!

- Да не глядим мы, - пробасило каланхоэ. – Никто твои корни разглядывать и не будет, кому они, старые такие, любопытны-то?

- Герберт! – я укоризненно пшикнула на него, собирая осколки и землю.

- Чаво? Правду ж сказал! – удивился он, по-мужски порой тугодумный и прямолинейный.

Ушло время, но все успокоилось. Мэри переехала в новый горшок, и Герберт сам изъявил желание, чтобы отныне она соседствовала с ним на комоде.

- Защитю тебя, не боись, - изрек он трепещущей листиками герани. – Живо всех неприятелей как ух, в бараний рог! У меня не забалуют!

- Это у меня они не забалуют! – процедила я и отправилась выяснять, кто устроил нам «обстрел».

- Мальчики, кто были те девчонки с рогатками? – спросила, спустившись вниз и увидев Тома и Дэса, протирающих столы. – С которыми вы недавно повздорили?

- Дак соседские, - ответил рыжик. – Мари и Анна. Но все их Марианной кличут, близняшки они. Хотя чаще чумой величают, - хихикнул.

Ясно, не мне одной эти шельмы насолили.

- Всех достали уж они, - добавил Дэс. – Ужасные девицы. Их матушка лавку держит со всякими страшными разностями. «Мадам Лорье» называется.

- Видела, - кивнула я.

- А что случилось, Алина?

- Да просто узнать хотела, - соврала, побоявшись, что мальчишки побегут мстить этой местной чуме, и прошла на кухню, где уже вовсю кашеварила Рози, отдуваясь за нас двоих. – Доброе утро, милая! Хотя, скорее уж день. Прости, я сегодня проспала все на свете.

- Да что вы, барышня! – она тепло улыбнулась и продолжила мять тесто. – Вам и следовало отдохнуть, столько пахали ведь! К тому же, гляньте, похвастаюсь, я со всем справилась, - обвела рукой кухню. – Видала, как вы делаете, училась. Только вот с этими, с пирожными не сладить мне, тут ваши пальчики маленькие нужны. Я все эти украшательства делать несподручная!

- Тогда отпустишь меня в одно место? – рассказала ей о выходке наглых девчонок.

- Вот ведь мерзопакостницы-то! – Рози покачала головой. – Давайте с вами схожу, поколотим их! Мэри жалко, конечно, но это не самое страшное. Ведь могли и вам в лицо попасть каменюкой! А ну как в глаз бы угодили, безмозглые?.. – она сжала кулаки.