Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»

- Еще смеете вопрошать такое у слуги божьего? – вздернул нос.

- Я привыкла спрашивать, если чего-то не понимаю. Не вижу в том ничего стыдного.

- Отказываю вам, так как не намерен осенять благословением божьим блудницу! – прогремел он, заставив ахнуть оставшихся в храме прихожан.

Хм, он меня с золовкой не перепутал? Покосилась на зевающую Селену, а заодно увидела и Рэйчэра, который явно раздумывал, что сделать с наглецом, посмевшим обидеть его драгоценную Нимфею.

- Уж позвольте еще кое-что уточнить, - перевела взгляд на Альгата. – С чего вы меня в блудницы определили?

Вот именно – замужняя девственница и в рядах падших женщин? Явный нонсенс!

- А кто же ты? – ядовито прошипел он. – Глаза-то намазюканы, щеки тоже, и губы! Срам один!

- Вон оно что, - усмехнулась.

На его глазах я молча склонилась над чаном со святой водой, плеснула ею несколько раз в «размалеванное» лицо, а потом принялась тереть белым платком те самые глаза, щеки и губы.

- Где же косметика? – спросила священника, предъявив все такой же белоснежный платок.

Тот молча уставился на мое декольте.

Там-то что ему не понравилось?

Я осмотрела себя, заметила выпавший кулон-василек на цепочке, заправила его обратно за корсаж.

- Прекратите паясничать, отче! – рыкнул раздраконенный муж, напоминая хищника перед прыжком. – Проявите уважение к моей жене – леди Тагерт-Хойт, она не виновата в том, что природа одарила ее столь яркой красотой!

- Благословляю тебя, дитя, - сквозь зубы выплюнул Альгат с лицом, которое пошло красными пятнами.

- Спасибо, - я тоже вряд ли являла собой образец благодушия.

- И откуда только вылезают такие черти! – зацокала Рози, когда мы вышли из собора. – Есть священники, как епископ Палау, а есть такие «свищенники», как этот Альгат!

- Да уж, свищ он и есть, - я кивнула и ухватила мужа под руку. – Давай навестим его? Григорио имею в виду. Джанет, пойдешь с нами?

- Нет, я вечерком к нему забегу, - она помотала головой. – Сейчас в кондитерскую тороплюсь.

- А мы побежим таверну открывать, - сообразила Рози. – И леди Селену с собой возьмем.

- Епископу повезло, - шепнул мне супруг, увлекая меня к каретам, что длинной змейкой выстроились вдоль дороги. – Идем, блудница моя!

Город в белой утренней дымке напоминал девушку в шляпке с полупрозрачной вуалью. Туман еще стелился по улицам, когда налетевший ураганный ветер жестоко с ним расправился, разметав по сторонам. Следом сыпанул колкий, вредный, как Альгат, дождик.

- Что творится с погодой, не пойму, - пробурчал Рэйчэр, помогая мне выйти из коляски. – Меняется по сто раз на дню. Никогда такого не было в конце лета.

- Это точно, - я поспешила под козырек, нависающий над входом в дом, чтобы спастись от порывов ветра, треплющих подол и волосы.

- Говорят, на вершинах гор выпал снег и тут же растаял, - продолжил дракон. – Чудеса какие-то.

Взявшись за колотушку, он наполнил дом гулким стуком. Дверь распахнулась. Слуга доложил о нашем появлении и проводил в комнату, где у камина сидел Григорио.

- Простите за столь простецкий вид, - повинился он со смущенной улыбкой, встав и запахнув поглубже халат. – Расхворался малость.

- Это вы простите, что беспокоим, - ответил Рэйчэр. – Но супруга настаивала на том, чтобы мы вас проведали.

- Давайте-ка я вас осмотрю, - хмурясь, вгляделась в бледное лицо.

Щеки впалые, под глазами нехорошие коричневые круги. Сразу вспоминаются слова моей мамы: краше в гроб кладут.

Пока слуги накрывали столик под чаепитие, я провела осмотр. Частый пульс, тяжелое дыхание, каждое движение явно через силу. Что-то странное. Он всегда был энергичным человеком, всегда в делах и в движении. А сейчас даже сидел, казалось, с трудом.

- Не беспокойся, Алина, это реакция на погоду, - Григорио попытался успокоить меня. – В последнее время часто бывает.

- Вот и я говорю, природа сошла с ума, - кивнул Рэйчэр.

- И река волнуется, - отметил Палау, встав у окна и глядя на водную гладь, которая щетинилась колкими иглами из-за ветра, тяжелыми волнами шлепая по гранитной набережной. – Не к добру. Надо бы молебен отслужить.

- Сами даже и не думайте, вам отдыхать надо, - тут же вскинулась я. – Пойду поищу у вас травки на кухне. Если найду, сделаем вам отвар.

С поварихой я сразу нашла общий язык. Как оказалось, она помнила мою маму. Поэтому помогла во всем. Заварив напиток, я поставила его на небольшой поднос, отправив туда же чашечку с медом, и направилась обратно к комнате.

- …очень боюсь, что своими поисками она навлечет на себя беду, - донесся до меня голос Палау, заставив притормозить. – Понимаете, Рэйчэр? Алина одержима поисками правды относительно гибели матери. Она чувствует, что все было не так, как ей говорят. И не остановится, пока не отыщет ответы.

- Да, она упрямая, - добавился голос моего мужа.

- Но ей нельзя в это лезть, - продолжил Григорио. – Там замешаны такие силы, что ее просто перемелют в пыль!

- Так что на самом деле произошло с ее мамой?

- Простите, вам я тоже не могу ничего рассказать. Я связан тайной исповеди. Просто, пожалуйста, держите жену как можно дальше от всех этих интриг. Если сможете, конечно.