Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»

- Потому я и здесь, Алина, - тетя промокнула глаза платком. – В больнице, которую основал Григорио, нужны люди. Особенно, лекари. Мы туда свозили раненых. Поможешь?

- Конечно!

- Я с вами, - Рэйчэр тут же обвил мою талию. – Не плачь, аленький, не рви мне сердце, - попросил, поцеловав в шею.

- Не буду, - кивнула и вытерла щеки. – Идемте, нас ждут.

Нас, и правда ждали – вывихи, порезы, переломы, ушибы и много другой подобной всячины. Ведь оказаться в бурлящей воде пополам с досками, бревнами и прочим скарбом это все равно что в мясорубке побывать. Кроме этого, больница встретила криками, топотом, суетой и запахом лекарств. Не хватало не только рук, но и банального полотна для перевязки и новомодного, но уже ставшего незаменимым йода.

Дело нашлось всем. Мы принялись за работу. Обработать, зашить, передать медсестре на перевязку. Наложить шину. Вправить, скрепить, туда же. Успокоить, осмотреть, дать лекарство. В глазах рябило от ран. Вскоре я даже не различала лиц пациентов. Поэтому лишь начав шить порез на бедре, выяснила, что это мой брат, Ральф.

Мы вздрогнули, встретившись взглядами.

- Алин-н-на! – чумазый, поцарапанный, в лохмотьях, он захлебнулся в рыданиях и стонах, обняв меня.

- Раф! – я крепко прижала его, дрожащего к себе. – Живой!

- Алиночка…

- А Руфус? – спросила, отстранившись от него. – Как он, где? Ральф? Ральф, где Руфус?

Глава 50 Альгат

- Ральф, где Руфус? – потрясла рыдающего брата за плечи. – Не молчи, милый! Скажи, где он?..

- Утонул, - раздалось в ответ всхлипом.

Я замерла – снова, в который уже раз за этот проклятый день. В голове просто не умещался тот факт, что и старший брат, наш суровый Генерал, погиб. Мне казалось, что его ничто не может сломить, даже стихии он не по зубам. А получилось совсем по-другому.

- Глупо погиб, - прошептал Ральф. – Мы почти из дома выбрались на крышу, а он вспомнил, что в кабинете деньги – наследство наше, - усмехнулся грустно. – Я уговаривал плюнуть на все, но ты же его знаешь. Он никогда никого не слушал. Меня тем более.

Это уж точно. Наш Генерал умел отдавать приказы, а вот подчиняться претило его властной натуре. На моей памяти не было ни одного момента, чтобы старший брат подчинился кому-то кроме нашего отца.

- Вода до второго этажа дошла уж, - продолжал Раф – единственный, что у меня теперь остался. – Руфус сказал, что когда она схлынет, по городу толпы мародеров пойдут. И по богатым домам прежде всего. Утащат сейф и все, останемся нищими.

- Так зачем же вы дома такие деньги хранили?

- Он так решил, Алина, - пожал плечами. – Я умолял не делать этого, но Руф нырнул, и в первый раз у него получилось, приволок кучу банковских билетов мокрых. А во второй… - всхлипнул. – Он нырнул и больше не вернулся. Я сидел там, пока вода не поднялась по горло. Потом ушел на крышу и меня спасли. А брат… утонул, спасая деньги.

Что же ты наделал, Руфус?

- Разве они стоял того, Алина? – заплаканный Ральф посмотрел в мое лицо. – Бумажки ведь просто. А он за них умер. И нет его больше. Как же так?..

Мы разрыдались, обнявшись. Черт бы с ними, с деньгами. Это все наживное и самое главное, что на самом деле ценно, на них не купишь. Они не стоят того, чтобы отдавать за них жизнь. Никак не стоят.

- Ибо Госпоооооодь все видиииит!

Заунывный вопль отвлек меня, заставив вздрогнуть. Наверное, кто-то повредился умом. После катастрофы всегда появляются кучи умалишенных, возлагающих всю вину на Бога. Смахнув слезы, я принялась зашивать рану брата.

- Это накаааазаниееее всеееем нааааам! – упорствовал кто-то, пока я накладывала шов за швом.

- Покааааайтеееесь! – крещендо взвилось к потолку, когда закончила.

Дети заревели, перепуганные громким мужчиной. Проснулись те, кто забылся целебным сном, столь необходимым истерзанным телам и душам. Побледневшие люди начали креститься.

- Перевяжите, будьте любезны, - попросила я уставшую медсестру. – Раф, скоро вернусь, - улыбнулась брату и поспешила в соседний зал.

- Боооойтесь божьегоооооо гнеееваааа, нечистивцыыыыы!

- Кто там такой громкий? – спросила у Джанет, замершей в дверях.

- Догадайся, - мрачно усмехнувшись, она кивнула на нашего старого недоброго знакомого.

Церон Альгат, кто бы сомневался.

Он ходил среди больных, воздев руки к небу – вернее, за неимением оного к потолку, и завывал, как кликуша.

Моя тетка не выдержала и поспешила к нему.

- Господин Альгат, прошу вас оставить проповеди для церкви, больным нужен покой.

- Их души в опасности! – патетически взвыл он. – А ты о теле беспокоишься, женщина?!

- Души – это по вашей части, а в больнице лечат другое. Каждый должен заниматься своим делом: вы – проповедовать, но в храме, а лекари – исцелять тела, - отрезала женщина. – Будьте любезны оставить людей в покое!

- Женщине место в спальне да на кухне! – ядовито прошипел Альгат, но все же удалился, смерив меня напоследок презрительным взглядом.

- Неужели этот упырь теперь будет вместо Григорио? – прошептала я, когда Джанет вернулась ко мне.

- Господь решил нас испытать, - она кивнула. – Даже не знаю, от кого вреда будет больше, от наводнения или от этого негодяя.