Полтора года жизни

Я только успела погрузиться в мысли о том, как успешно запустила свою внешность за прошедшие полгода, как вдруг входная дверь открылась и Сэм прошагала мимо меня, ни единым движением не подавая намека на то, как прошли её дебаты с Дэвидом. Ожидая её выхода из кабинки, я снова поднесла руки к автоматическому крану, после чего повторно принялась их сушить. Примерно через минуту послышался резкий спуск воды, и спустя несколько секунд Сэм встала в паре шагов от меня, начав невозмутимо вымывать свои руки. Я наблюдала за ней через зеркало, круто облокотившись левым плечом о стену и, под гулкий шум работающей перед моим лицом сушилки, пыталась понять, какова моя дальнейшая судьба (а она напрямую зависела от решения Саманты). Наконец мы встретились в отражении взглядами и спустя пару секунд Сэм начала широко улыбаться мне, словно я застала её с поличным. Мы перевели взгляд друг на друга, и Саманта стряхнула на меня воду со своих рук, давая понять, что мне необходимо отвалить от сушилки. Я сделала шаг назад и, облокотившись спиной о холодную плитку, начала наблюдать за краснеющей тетей. Сэм так редко в своей жизни краснела, что для меня это было чем-то наподобие северного сияния в Европе.

– И что значит твоя улыбка? – Хмыкнув, заговорчески улыбнулась я.

– Это значит, что твоя тетка сошла с ума.

– Да ну-у-у…

– В общем… Меня никто и никогда в жизни не похищал, поэ-э-это-о-ому-у-у…

– Ты в него влюблена?

– Нет.

– Нет?

– Не при малолетних будет сказано: я не влюблена – я люблю.

– Кто тут малолетний?! – Наигранно возмутилась я. – Сама-то корчила из себя не пойми что…

Мы вернулись в “наш” дом на колесах прежде, чем Дэвид успел возвратиться первее нас. Когда он пришел, они с Сэм буквально впились друг в друга губами, отчего мне вдруг стало неловко (я еще ни разу в жизни не видела, как Саманта пытается кого-то съесть у меня на глазах).

– Кто рискует – побеждает!* (*Девиз войск специального назначения Великобритании) – Улыбнулся мне Дэвид, и я сразу же поняла, что Сэм по уши влипла.

Глава 14. Транзит.

Под Ганновером мы попали в страшную пробку, в которой пришлось проторчать целых пять часов. После первого часа, когда стало ясно, что мы двигаемся со скоростью черепашки, которой откровенно далеко до ниндзя, я залезла на свою антресоль-кровать, оставив новоиспеченную парочку наедине. Рассматривая тусклые капли прошедшего недавно дождя, которые серебристыми бусинками рассыпались по панорамному окну над моей головой, я не заметила, как заснула. Проснувшись через два часа и узнав, что мы всё еще в заднице, я разделила обед со своими спутниками. Сэм никогда не отличалась супер-способностями в готовке, но на сей раз её омлет был изумителен. Раньше, из-за недостатка еды, мне казалось, что я способна съесть слона, лишь бы потушить урчание в желудке, сейчас же я поняла, что для этого достаточно всего лишь сто грамм омлета и кусочка ветчины. По-видимому, за время, которое я прожила впроголодь, мой желудок сжался до размеров горошины и теперь отказывался съедать больше, чем на это была бы способна церковная мышь. Однако на аппетит Сэм почти ничего не могло повлиять, за исключением плохого настроения. Она по-прежнему уплетала вполовину больше моего и, не смотря на калории, совершенно не набирала в весе. За прошедшие полгода она похудела максимум на пять кило, в то время как я потеряла девятнадцать! Возможно, всему виной была неприспособленность моего организма к подобным шатаниям по миру или же всему виной было моё горе.

Всё это время мы активно переписывались с Тайлером (за исключением месяца, в котором наши телефоны были лишены питания). Вообще переписка была относительной, так как я вроде как утратила функцию, которая отвечала за длительную поддержку даже самых интересных диалогов. Поэтому Тайлер всегда писал мне первым, узнавая как у нас дела, где мы и что делаем, а когда не получал от меня ответа (каждый второй раз) он вступал в переписку с Сэм, которая с удовольствием обменивалась с ним фотоотчетами. Поэтому не удивительно, что проезжая поворот на Эрфурт возле Кирхгайма, Сэм вспомнила о нашем общем знакомом и захотела с ним списаться, но я вовремя убедила её в том, что лучше этого не делать, так как предчувствовала, что эта переписка может стать фатальной для нашего времени – в итоге мы повернем на Эрфурт и задержимся там в навязчивом обществе доброжелательного Тайлера Купера.

С домом связь снова возобновилась – регулярно один раз в неделю мы разговаривали с домашними по часу-полтора. Сэм в основном рассказывала наши новости, после чего трубку брала я и слушала домашние сплетни. У них всё было хорошо и этого было достаточно для моего душевного спокойствия.