Полтора кролика (сборник)

Внезапно ему пришла в голову мысль продавать веники прямо с грузовика. Причем вдали от бань. Где-нибудь, скажем, на Сенной площади. Он словно разговаривал с Ксюшей. Представь, говорил, ты идешь по Садовой, ни о каких банях не думаешь, а тут грузовик стоит, и продают банные веники прямо с борта. Дешевые. Не важно, ходишь ты в баню или нет, – увидев такое, сразу поймешь, как тебе повезло. Что это шанс. Шанс – не упустить веник. Мало ли что. А то уедет. И купишь веник, да еще не один. Не себе, так друзьям, родителям, знакомым. Неужели не купишь? Я бы купил.

Боже, о чем это я? – испугался Глеб своего монолога.

– Вы – муж?

Врач приближался.

– Муж, – сказал Глеб и сглотнул слюну.

– Ей, оказывается, делали инъекцию иммуноглобулина. Час назад, она правильно говорит?

– Где-то так. Еще не было пяти. – Он удивился: неужели прошел только час и так уже много произошло событий? – Но я не знаю, что за укол.

– Иммуноглобулин. Вообще-то иммуноглобулин обычно легко переносится, но в некоторых случаях бывают небольшие осложнения, чаще всего после первой инъекции. И потом, знаете ли, индивидуальная неперносимость, это все такие материи тонкие!.. А что за сыворотка? Чье производство, не знаете?

Разговаривая, врач теребил рукой белую ленточку.

– Наше? Австрийское?

Смотрел он чуть в сторону, мимо Глеба.

– Я же сказал, я не знаю, что за укол. В соседнем здании делали. Можно узнать.

– Да не надо. Все хорошо, ложная тревога. Сейчас все пройдет, уже, считайте, прошло. Температура упала, пациент успокоился, дремлет. Ну, будет слабость час-другой, это не страшно.

– То есть это не энцефалит?

– Когда присасывание клеща состоялось? Вчера?

– Вчера вечером сняли.

– Сутки всего. Нет, это не энцефалит и не боррелиоз. Там как минимум суток двое-трое пройти должно, а обычно болезнь себя обнаруживает через неделю после укуса, может и позже. Инкубационный период где-то до двадцати дней, где-то так… Должен вам сказать, что, насколько мне известно, нынешний эпидемсезон на инфицированных клещей не богат. Шансов заболеть у вашей жены не много. Ничтожно мало, я бы сказал.

– Ух, как вы меня успокоили!

– Тут у нас два варианта. Через полчаса, максимум час, мы убеждаемся, что ваша жена жива и здорова и отпускаем ее с вами на все четыре стороны. И второй, но это уже исключительно для успокоения вашей совести, так сказать. А наша совесть всегда спокойна, можете не сомневаться. Короче, мы помещаем ее до утра в отдельную палату. У нее есть страховой полис?

– Нет, мы не взяли.

– А печать в паспорте?… ну, вы понимаете, я о чем?

– Печать есть!

– В общем, в отдельную палату, пусть отдохнет, выспится. Дадим витамины. Без присмотра не оставим. Только должен предупредить, палата – платная.

– Хорошо. Я заплачу. Сколько?

– Вам скажут, – небрежно произнес доктор. – Вот и ладненько.

– Доктор, а можно я тоже останусь с ней – на всю ночь.

– Это что, в качестве сиделки, что ли?

– Ей будет спокойнее, я уверен.

– Необходимости в этом не вижу, но… У вас есть печать в паспорте?

– Конечно, есть!

– Мы можем проще поступить. Предоставить вам обоим палату на два места. Она стоит ненамного дороже – примерно на треть.

– Я согласен, доктор, – сказал Глеб. – А рано утром мы домой.

– Уже? Вы так торопитесь? Нет, нет, я не задерживаю… Погуляйте-ка чуть-чуть, у нас черемуха в саду, шиповник, вон вечер чудесный какой, а вам пока подготовят. А насчет финансовых вопросов потом подойдут, не волнуйтесь. Я денежными делами не занимаюсь.

Доктор уже хотел повернуться и куда-то к себе подняться по лестнице, но Глеб вспомнил еще об одном:

– Последний вопрос, доктор. Как вы считаете, она могла в таком состоянии… бредить?

– Бредить? Гм… Теоретически при очень высокой температуре элементы бреда возможны. Не знаю, как в данном случае… Температурный скачок был кратковременным… А в чем, собственно, бред заключался?

– Она говорила невероятные вещи. Просто что-то совершенно невообразимое, немыслимое. Я, конечно, не буду пересказывать, это касалось нашей частной жизни.

До сих пор врач говорил с Глебом, глядя куда-то в пол или в лучшем случае Глебу на правое ухо, а сейчас посмотрел прямо в глаза, словно хотел там обнаружить что-нибудь необычное; потом сочувственно взял Глеба за руку выше локтя.

– С высокой степенью достоверности готов утверждать, что это был бред, – тихо, почти ласково сказал доктор и ободряюще улыбнулся. – Забудьте. Я старше вас. Поверьте моему жизненному опыту, женщины… женщины даже в ясном уме часто говорят очень странные вещи. Ну? Так значит на двоих и с телевизором, да?

– Да, доктор, спасибо!