Полтора метра безобразия. (СИ)

- Я не смогу… - честно отвечаю, путаясь пальцами в волосах цвета нефти. Она жмурится, и прикусывает кожу на шее, от чего по телу дрожь. Замираю, пытаясь прийти в себя, но она не позволяет. Горячий язык скользит к ключицам, ощущаю шелк ее губ где-то в районе выреза футболки. Пальцы цепляют застежку и неторопливо расстегивают куртку. – Что ты делаешь?

- Наверстываю упущенное, - жаркое дыхание опаляет покрытую мурашками кожу, - пойдем домой?

Она отступает назад и смотрит на меня. Пристально, прямо, словно насквозь. Я не знаю, как реагировать на ее неожиданную смелость. Она берет меня за руку и тянет за собой, как тогда, тем вечером. Воспоминания о том, что последовало после, мешают дышать. Я смотрю на нее и боюсь задохнуться, от охвативших чувств. Нежность и страсть, восхищение и беспокойство, желание обладать и страх перед последствиями.

- Идем, - настойчиво повторяет она, и я понимаю, что она ведет меня в сторону своего дома.

- Серый…

- На работе, - сказала, как отрезала. – Никаких “а если”, вернется в десять. Тебя уже там не будет. – Заметив, что я собираюсь что-то сказать, останавливается и твердо смотрит мне в глаза, - даже не думай сбежать сейчас. Я тебе не позволю.

Она категорична, а я и не хочу спорить с ней. Ее слова словно снимают с меня ответственность, позволяя отпустить тормоза и просто следовать за ней. Я не могу отказаться от нее, несмотря на вялые попытки, и она это знает. Знает, что никуда я не денусь. Знает, что не могу без нее. Что так же, как и она, сходил с ума, все это время, которое, мы не виделись.

Погрузившись в хоровод чувств, которые все еще были непривычными, и немного пугали своей силой, которая словно магнит тянула меня к Кире, я не заметил, как мы оказались около обитой дерматином двери, которую она быстро открыла ключом. Она снимает обувь и бросает сумку на пол в прихожей. Я скидываю кеды, а она уже стягивает с себя синий кардиган, бросая его на пуфик, и отступает назад.

Я стою в дверях ее комнаты, чувствуя, что вхожу в святая святых. Какие-то плакаты на стенах, одноместная кровать, застеленная розовым пледом, письменный стол, заваленный тетрадями, книгами и какими-то безделушками. На книжной полке вижу потрепанного жизнью зайца и замираю, чувствуя себя последним педофилом. Она перехватывает мой взгляд и облизывает губы, медленно скользя по ним влажным языком.

Не осознавая, что делаю, оказываюсь рядом с ней, обвивая руками тонкую талию.

- Наконец-то, - улыбается Кира, а я целую ее улыбку. Сначала легко, еле касаясь губ, а потом глубже, вкладывая в этот поцелуй всю страсть, которая закипала внутри. Она усмехается и толкает меня в грудь, подталкивая к кровати.

- Хочешь быть сверху? – не узнаю в этом хриплом, срывающемся голосе себя. Усмехаюсь, когда она кивает, вспыхивая стыдливым румянцем. Она словно развратный ангел, в полупрозрачной белой тунике, алыми щеками, зацелованными губами и дерзкой улыбкой. – Как скажешь, - киваю, и усаживаюсь на кровать, предоставляя ей действовать по собственному усмотрению.

Она садится мне на колени, лицом ко мне, и неторопливо гладит плечи руками, разминая. Ее дыхание обжигает мои губы, но она не спешит, медленно опускаясь ниже, гладя меня через ткань футболки. Краска не сходит с ее щек, а глаза влажно блестят. Кира смущена, но не отводит пристального взгляда от моего лица. Когда прохладные пальцы забираются под край футболки, невольно вздрагиваю, и она довольно улыбается, стягивая ткань к верху, снимая и отбрасывает в сторону. Ее руки снова изучают меня, расчерчивая кожу узорами. Она пересчитывает кубики пресса, опускается ниже, касаясь пояса джинсов, и снова наверх. Маленькая ладонь замирает на груди в районе сердца.

- Так сильно, - шепчет Кира, ощущая биение под пальцами.

- Только для тебя, - накрываю ее руку своей.

Эти слова стали детонатором. И случился взрыв. Кира снова толкает меня, заставляя лечь, и опускается ниже, на самые бедра. Чувствуя мое возбуждение, она несильно ерзает, усмехаясь тому, как ее прикосновения действуют на меня.

- Перестань, - я с трудом перевожу дыхание, заведенный до невозможности. Я мечтал об этом целых две недели, представлял это каждую секунду, а сейчас…сейчас я боялся не сдержатся, как перевозбужденный мальчишка, впервые дорвавшийся до женского тела. Такого у меня не было ни с кем. Только с ней.

- Я же должна тебе отомстить, - усмехается малолетняя зараза, продолжая дразнящие движения. Ее руки в это время не забывают про живот, который Кира несильно царапает острыми ногтями. От этого низ живота словно судорогой сводит, а из горла вырывается какой-то рык. Она наклоняется к моему лицу и скользит языком по моим пересохшим губам. Я пытаюсь поймать ее в поцелуй, но она ускользает, отпрянув назад. Ее руки резко стягивают с себя тунику, обнажая прекрасное, стройное тело.

Жадно смотрю на ее белую кожу, на нежно-розовые кружева, скрывающие маленькую грудь, которая так идеально ложится в руку.

- Иди ко мне, - притягиваю ее к себе, целуя. Шелковистые волосы рассыпались по подушке, скрывая нас, словно вуаль.

Ты идиот, но я тебя люблю...

POV Ник.