Полтора метра счастья (СИ)

— Ну… что-то вроде этого, — кивнул Химчан и свернул окна, чтобы они работали, не привлекая внимания. — Ладно, завтра разберусь в конторе. Домой приносить работу не стоит. — Поднявшись, он задвинул стул, снял очки, положив их возле ноутбука. — Пошли спать.

— По-стариковски? — хохотнула я, в носках заныривая под одеяло. — В труселях и без секса.

— Зато без ревматизма и геморроя, — поднял палец Хим, прося принять во внимание эти весомые плюсы.

— Но с собакой и кошкой. — Погасив свет, он лёг рядом. Его ладонь вдруг оказалась на моей груди, тронув вмиг затвердевший сосок.

— А ещё с желанием, — покрутил его пальцем он, взял мою руку и положил на свои боксеры, под которыми кое-что затвердело не слабее, чем мои соски. — И возможностью. По-моему, в старости такой роскоши уже нет.

— Чем же мы будем в старости по ночам заниматься? Секса не будет, внуков не будет, зубов тоже, поэтому не похомячим в постели вкусняшки. А бессонница будет. Хим, нас ждёт чудовищное будущее.

— Мы будем заниматься тем же, чем и сейчас. Согревать друг друга.

Примечания:

* один из самых известных людей с психическим расстройством «множественной личности»

** на ней изображён президент Америки Бенджамин Франклин

*** Нью-Йорк-сити

Осень (2)

Побеспокоенная вставшим по будильнику Химом, я боком ощутила запущенный под одеяло холод и, сквозь нарушенный сон теснее сжавшись в комок для обогрева, привычно устроилась в другой позе, завладев всей кроватью. В ванной зашумела вода, и я попыталась ещё подремать, но, видимо, выспалась, поэтому осталась лежать, размышляя, встать тоже или нет? Теплее в квартире не становилось, и вылезать из постели, по-прежнему, тело соглашалось только по необходимости, когда никак иначе уже нельзя. Но вчера любимый муж меня так побаловал, разве можно не ответить взаимностью? Разве можно не совершить этот отчаянный самоотверженный осенне-зимний подвиг, и не выпрыгнуть из тёплого укрытия? Я заставила себя подняться, нахлобучив на себя побыстрее широкий толстый свитер, и принялась за готовку завтрака; подогрела молоко, быстро нарезала бананов и яблок для полезного салата с мёдом и горсткой грецких орехов. Хим любит питаться правильно, но я стаскиваю его на грешный путь обжорства, в основном перед сном или в обед. Но утро, так и быть, всегда оформляю в его интересах, заодно и собственный день начинаю, как следует.

Когда он вышел в комнату, свежий, умытый и причесанный, я уже расставила тарелки и чашки на столе. Прежде чем взять что-то из них, Хим подошёл ко мне и поцеловал.

— Ты чего подскочила?

— Жена я или кто? Давай, ешь. — Он с благодарностью взял ложку, но, прежде чем сесть, нажал на ноутбуке клавиши, чтобы техника проснулась вместе с нами. Когда мы легли, она ещё гудела, продолжая работать. Хим раскрыл свёрнутые вечером окна и, замерев, сел за ноут, напяливая очки и вчитываясь. — Что-то нашлось?

— Чёрт… — прошептал мой любимый и, залпом почти осушив стакан с тёплым молоком, кинулся одеваться.

— Что такое?

— Этот тип… Боже мой… мы его искали ещё два с лишним года назад! У него было другое имя, и немного другая прическа, и на лицо он несколько повзрослел. Чёрт, срочно нужно поймать его в этот раз, не упустить…

— А что он вам сделал? — стояла я с тарелкой и возвращённой мне ложкой, и совала с неё салат Химчану в рот, в промежутках между тем, как он натягивал водолазку, брюки, застёгивал пояс.