Полтора метра счастья (СИ)

Вопрос был риторическим. Убирался и так в основном Хим. Я повесила нос, вернув оленёнка на место. Взяла статуэтку башни Намсан.

— А это привезли ваши с Рин родители на Рождество, как можно оставлять подарки в коробке?

— Но это же ненужные безделушки! Выброси, если тебя тяготит коробка с ними.

— Подарки? Выбросить?! — ахнула я.

— Но если они ненужные?! — изумился Химчан, явно считая, что оглашает прописную истину.

— Это знак внимания! А… а это? — Я схватила пушистую шиншиллу, мягкую игрушку, олицетворяющую меня. — Её тоже выбросить?

— Её оставь, — сдался Хим.

— Оленёнок не хуже. — Чуть не заплакав от огорчения за оленёнка, я положила шиншиллу и взяла с полки миниатюрное, позолоченное изображение памятника танцу «Каннам-стайл». — А это я привезла тебе в память о Сеуле, когда приехала три года назад. Когда мы познакомились, я напросилась, чтобы ты подвёз меня до здания «Эйдж-Хоум», в Каннаме, а это неподалёку. И это выбросить?

— Нет, и это не выбрасывай, — забрал у меня статуэтку Хим и вернул на полку. — Но хотя бы Статую Свободы в стеклянном шаре со снежком можно выкинуть? Мы каждый день можем видеть её в полный рост, зачем она тут?

— Это первое, что я купила, когда прилетела в Нью-Йорк. Ну… из памятного, — призадумалась я. Кажется, первым была вода или мороженое. Точно не помню.

— А этот сухой гербарий?

— Это цветок из моего свадебного венка! Я специально его засушивала… — Я поймала укоризненный и придирчивый взгляд Хима. — Вот, я так и знала, что в новой квартире мы будем ссориться и ругаться! Мы только распаковываем вещи, а уже не можем найти общий язык! Это ужасно, это начало конца, всё, я так и знала!

— Шилла, перестань, — сдулся он и, дотянувшись до моего плеча, привлёк меня к себе. — Всё хорошо. Мы всегда такими были, ты немного человек-хаос, я — чистоплюй…

— Душный чистоплюй, — уточнила я.

— Да, очень душный. Не расстраивайся. — Он убрал от меня руки и поднял их. — Всё, видишь, я ухожу, ставь на полку, что хочешь. Но не перебарщивай.

— Как я узнаю, перебор уже или нет?

— Шилла, — угрожающе прищурился он.

— Ладно, ладно! — покивала я. — Буду стараться. Но ничего не обещаю.

Цветок я выбросила. Набралась храбрости. И ещё какую-то куколку в ханбоке, чёрт знает, откуда взявшуюся, может, я на какой-нибудь местной ярмарке, посвящённой американско-корейской дружбе подцепила? Или в Корейском квартале, когда мы ездили к Эмпайр-стейт-билдинг? В остальном же полка плотно забилась фигурками, талисманами, игрушками. На переднем плане выстроились три фотоснимка в одинаковых рамках: наше парное фото с Химом, фото Рин и Дэна с дочками, которое они сделали буквально месяц назад, и фото Бенджи с Тенью. Они отлично смотрелись, как с календаря. Я опустила лицо к бегающему под ногами Ханмуну.

— Эй, приятель, похоже, кое-кого в семейном альбоме не хватает.

Я поделилась этим вечером с Химом, и мы запланировали Ханмуну фотосессию. Правда, на следующий день, когда я вернулась с работы, три фотоснимка висели прибитыми к стене, освободив немного места на полке. Должна была признать, так выглядело лучше. А спустя ещё дней пять, когда приплелась пораньше, я обнаружила Хима с тазиком воды и тканевой салфеткой, молча протирающего каждый изгиб каждой вещицы, что стояла на полке. Виновато постояв на пороге комнаты, я подождала, скажет ли он что-нибудь? Муж посмотрел на меня исподлобья, промолчал, и вернулся к своему занятию. Приблизившись к нему на цыпочках, я обняла его сзади за шею и чмокнула в ухо.

— Ты знаешь, что ты идеальный мужик?

— Ещё и крутой, — добавил он.

— Это неоспоримая составляющая идеальности. — Я постояла так некоторое время, наблюдая, как ловко и умело орудуют его руки. Статуэтки выставлялись в ряд, помытые и без пыли, как сменные патроны. На какое-то мгновение я представила, что он ухаживает за своим прицельником, тщательно проверяя детали и исправность. Да, если бы Хим не был таким дотошным, он бы не стал киллером. Если бы я не была такой беспорядочной, я бы не проработала проституткой и дня. — Я плохая жена, да?

— Ты ещё маленькая жена, — спокойно сказал он.

— Разочарую, но я уже не вырасту, — посмеялась я.

— Моё счастье! За мелким учредителем бардака я ещё уберу, а что бы я делал с большим? — обернулся он, ухмыляясь. Поставив последний сувенир на место, он развернулся весь, прямо на табурете, и привлёк меня к себе. — Ну что, кнопка, пойдём где-нибудь кофе выпьем?

— Я пока ещё едва дорогу до метро нахожу! Ничего тут не знаю…

— Шилла, мы переехали на две улицы северо-восточнее. И ближе к метро.

— С моим топографическим кретинизмом — это беда! Я буду привыкать ориентироваться ещё год. — Мой взгляд нащупал окно и посмотрел как бы наружу, на улицу. — Но вид мне нравится. То, что квартира угловая — блеск! Сразу в две стороны смотреть можно.

— Вот видишь, есть и плюсы, — утвердительно заметил Хим, и через минут пятнадцать мы уже сидели в МакДональдсе возле станции, куда пришли пешком, потому что пока оттуда домой я ездила на такси. Полмили, минута езды. — Запомнила? Три перекрёстка, на четвёртом — направо, и всё время прямо.