Полтора метра счастья (СИ)

Я приникла к его губам ещё раз, вспоминая их после стольких месяцев отсутствия. Я наполняла себя поцелуем, как воздухом после долгой задержки дыхания. Химчан тоже немного отпустил тормоза и позволил себе перейти в атаку, запустив язык мне в рот и, заигрывая с моим, ловил его и втягивал в себя, после чего возвращался своим, пробегая им по губам. Я вцепилась в его плечи, жалея, что его ноги не дают мне развести мои и он, будто прочтя мои мысли, остановился. Как будто море после шторма, он успокоился и, с таким же безмятежным видом, как за минуту до этого, поднялся и долил кипятка во вторую чашку.

— Держи, — протянул он её мне в мои трясущиеся руки. Ему дрожь в руках была неведома. Снайперам запрещено некрепко держать в руках предметы. Это я поняла давно, когда первый раз оказалась в его объятьях. Держит так, что на все сто понимаешь — не выпадешь.

— И, так, к слову. — Устроившись на краешке в позе лотоса, залюбовалась я паром, поднимающимся кверху от кипятка. — Сегодня у меня точно нет месячных. И они не нагрянут случайно.

Химчан рассмеялся, отчего его глаза заиграли лучиками в уголках. Боже, вот почему ему не рекомендовано часто смеяться! Это сносит крышу от восторга и порождает обожание до гробовой доски.

— Ты неисправима, Шилла. — Достал он печенье и заодно подал мне и его, взяв штучку себе. Что поделать, я не меняюсь, к добру ли это или к худу.

— Я немного повзрослела, чтобы совесть перестала тебя мучить насчет любовных утех со мной.

— Поверь мне, кроха, — наклонился он ко мне, посмотрев прямо глаза в глаза. — После двух лет дурацкого мужского дроча, мне неведомо такое понятие, как «совесть». Если ты думаешь, что это ты меня трахнешь, то я тебя огорчу: всё будет очень наоборот.

Если бы у меня была возможность приложить уши к голове, как у настоящего грызуна, я бы это сделала. Черные бусины глаз Химчана выстрелили в меня, пригвоздив к месту. Возможно, я сама не знаю, на что напрашиваюсь, но, черт возьми, как же подмывает скорее узнать!

Первая ночь

После чая я взялась раскладывать свои вещи, для которых мне заранее было отведено место. Кладя свои джинсы и футболки рядом с рубашками и джинсами Химчана, я ощущала такую робость и чудаковатость, будто залезла к родителям в спальню и нашла у них что-то взрослое, ещё непонятное ребенку. Пока Хим не видел меня за дверцей шкафа, я провела ладонью по стопке его одежды. Неужели я буду жить теперь с ним? Убийца, легенда, непойманный преступник, за которого полиция Кореи ухватилась бы любой ценой, мужчина, никогда не встречавшийся с девушками, хотя ему уже тридцать. Я в шоке, что здесь, на этом квадратном метре именно я. Именно я с ним, отчего дрожь идет даже по тем частям тела, где её в принципе не бывает. Достав из чемодана своё нижнее бельё, я собственнически подложила его к белью Хима. Моё. Пометила.

Закрыв дверцу, я обернулась к нему, включившему навороченный макбук и где-то там лазающему, на понятных лишь ему просторах. Стрелки тикали к ночи, я мысленно подгоняла их. Прочь все другие занятия, всё прочь. Я хочу обнимать его, трогать, спать на его плече и плакать от счастья. Я не плакала два с лишним года до сегодняшнего дня.

— А где ты готовишь еду? — поинтересовалась я, не столько привлекая его внимание (хотя и это), сколько желая знать бытовые мелочи. — Тут же только чайник и микроволновка.

— Я не готовлю. Ем в кафе или заказываю на дом, — ответил мне Химчан и лишь после этого, дописав что-то и перестав щелкать клавиатурой, обернулся ко мне. — Проголодалась?

— Нет, на будущее спрашиваю, — покачала я головой. — Мне далеко до умений Херин, с которых течет слюнями и не только Дэн, но всё-таки привыкла кормить себя, когда никто этого не делает.

— Когда я буду уходить на работу, ты можешь тоже есть в любом кафетерии поблизости, — пожал он плечами. — Дай мне номер своей карточки, я переведу туда деньги…

— Эй, я не собираюсь сидеть у тебя на шее, — насупилась я. — Быть домохозяйкой и торчать тут — да я свихнусь! Я найду себе работу, как можно быстрее.

— Кем ты хочешь устроиться? У тебя же ещё нет диплома, — назидательно заметил он, поднявшись и подойдя ко мне, но остановившись на почтительном расстоянии. Скрестив руки на груди, упихав их при этом глубоко под мышки, Хим оперся о подоконник, отведя глаза в просветы жалюзи.

— Да хоть официанткой, мне пофиг как-то, — отмахнулась я, давая понять, что не зажралась, пока проживала у крутого «папочки» Дэниэла. Мне очень хотелось вернуть когда-нибудь им с Херин всё, что они мне дали. Я засмеялась, подумав о другом. — Ты же знаешь, чем я раньше зарабатывала, надеюсь, не растеряла навыков, если что.

Химчан тут же перекинул взгляд на меня, перекатив черные зрачки, как тяжелые шары для боулинга.

— Ты никогда этим больше не будешь заниматься. — Я вздрогнула от его тона.

— От тюрьмы и сумы, как говорится… — развела я руками. Нет, ну кто может быть застрахован от нужды?