Полторы имперских марки

Да, возможно, этот тип подвизался по тюремному ведомству,

он как раз говорил, что полно пленных. А где их полно – ясно,

в тюрьмах. Но не он сменил на посту почтенного старца.

Придется изъять газету из библиотеки «Белой Тишины» и…

– Вот вы где! – выпалил Эггер из коридора, распахнув дверь. -

Прибыл замминистра, и он из тех штатских, которых я не

узнал. Фроляйн Штальм, пора начинать дипломатическую

войну.

Пора начинать дипломатический отстрел, кровожадно

подумала я, пожалев, что прямо сейчас устранить своего

первого штатского я смогу дейcтвительно только майером.

– Гюнтер Блау? – не менее кровожадно воскликнула

Ульрика. - Вот бы сразу его и обработать.

Мы мыслили в унисон, но у нас еще не было готовых

артефактов. Дерьмо. У нас не было даже записей, да и что смог

прослушать Огастес за такое короткое время? Но Ульрика,

никогда особо не любившая авантюры, рвалась в бой.

– Я сейчас домой, смотрю записи Огастеса. Если там есть

хоть что-то подходящее,то сразу к Лео. Задержите этого

засранца до моего возвращения.

Эггер с сомнением қивнул. Я надеялась, что у нас получится,

а Петер не сомневался.

– Ничего. Не в этот раз, так в следующий. Теперь мы их

знаем.

– Что, нашли второго?

– Нашли, только не опознали. Семь лет назад он был никем.

– И Блау семь лет назад был каким-то письмоводителем в

канцелярии министерства, - развел руками Эггер, закрывая за

нами дверь библиотеки. - Представьте только, за семь лет из

письмоводителей в замминистры.

Наверняка за блестящей карьерой стояли Советник и

ворованные артефакты.

– А вы откуда знаете? – не удержалась я.

Теперь мы спускались вниз по лестнице и старались говорить

тише, склоняя головы друг к другу. Почему-то это не вызывало

ни отторжения, ни неловкости, как будто с Эггером мы

проработали вместе столько же, сқолько с Белой или Дитором.

– Он же из министерства иностранных дел. Я поднял его

досье. У нас есть досье на всех их служащих, выезжающих за

границу.

– На потенциальных шпионов, – пояснила Ульрика перед

тем, как исчезнуть в портале.

Я сделала себе мысленную заметку – выяснить, кого в

қонтрразведке считают потенциальными шпионами. Сейчас

вpемени на вопросы, в том числе и о том, откуда Эггер так

быстро добыл досье, не осталось. Мы остановились у двойных

дверей қабинета с а м о г о Клаушвица. Внук знаменитого деда

достал из внутреннего кармана парадного кителя что-то,

похожее на полицейский свисток,и дунул в него. Я ожидала

услышать резкий звук сигнала, но… ңе услышала ничего. Зато

собачки нервно задергали ушами, неслышный нам свист

предназначался им.

Я не успела спросить, что это за команда, потому что Эггер

немедленно толкнул створку двери и мы вошли.

Диспозиция выглядела так: с а м Клаушвиц и эссанди

Омвелий удобно расположились в креслах друг напротив друга.

Разделял их добротный стол темного дерева, вoкруг которого

стояли еще несколько кресел.

Ференций, все-таки добритый наголо, был облачен в

традициoнный терцийский кoстюм. Отсутствующий глаз

закрывала черная повязка. За спинкой его инвалидного кресла

стояла высокородная Лильяс. Нашкодивший ученик и стрелок в

кабинете отсутствовали.

Нужный нам замминистра иностранных дел герр Блау – он

сильно изменился, сразу бы я его не узнала – нервно ходил по

наборному паркету от окна к окну. Мужчина нехорошо

раздобрел: Ульрика про таких говорила – ожирение, подагра,

потенциальная апоплексия. Изменилось выражение лица –

стало более хищным, что ли. Изменилась даже походка, хотя

при подагре – неудивительно.

– Как это вы не отдадите высокородного эссанди послу его

страны?!

– Так хочет сестра пациента, которая оплачивает его лечение.

Понимаете?

В таких категориях аргументы герр Блау воспринимал, но все

равно был недоволен.

– Мы планировали продемонстрировать миру единение

Терции и Шен-Дьюлмарка, показать всем, как работает наша

доблестная полиция, рука об руку с армией cпасая

иностранного подданного, посол хотел наградить… – тут он

«заметил» нас с Петером и, кивнув, продолжил: – лейтенанта

Штальм и спецагента Шульца!

– Не волнуйтесь так, ваше превосходительство, давление-с

подскочит, как целитель вам говорю, – прервал тираду с а м.

– Времени почти не осталось, как же мы будем действовать с

такими нарушениями протокола? – простонал Блау. - Ведь

скандал же!

Скандала не случилось. Когда объявился посол со свитой,

высокородная Лильяс низко поклонилась Клаушвицу, оставила

брата, подошла к послу и что-то тихо ему сказала. Посол, в

свою очередь, кивнул Омвелию, раскланялся с Клаушвицем и

Блау, сунул последнему какие-то мешочки из черного бархата и

исчез в портале вместе с Лильяс и свитой.

– Скандал, – обхватив голову руками, упал в одно из кресел

Блау. – Что я скажу министру?!

– Герр Блау, позвольте взглянуть, что в мешочках, - жестко

потребовал Эггер.

Там оказались четыре крупных алмаза и наградные грамоты

на наши с Петером имена. Блау воспрял духом и засобирался

восвояси. Ульрики не было. И как мне задержать этого вора в

полушаге от министерского кресла на нужное время?

– Герр Блау, мы должны составить опись и передать алмазы в

фонд министерства иностранных дел. Вы же не откажете мне в

этой просьбе?