Полторы минуты славы

Во-вторых и в-главных, свободного времени Леша имел больше всех. После перехода к интерактивному принципу Леше на подмогу была принята выпускница журфака. Эта неброская, как сказала бы Вера Герасимовна, девушка звезд с неба не хватала. Зато у нее обнаружилась чудовищная работоспособность. Перелопачивая горы зрительских писем, девушка вчерне создавала сценарий. Тут же она насыщала его ненавязчивой рекламной информацией об очередном заказчике. За Лешей оставалось лишь общее художественное руководство. Какого рода было это руководство, никто не знал: теперь Леша даже читать готовые разработки ленился.

Самоваров не сразу сообразил, чего от него хотят создатели славного сериала, и с удивлением воззрился на гостя. Сценарист оказался крепким ширококостным мужчиной лет тридцати пяти. Был он абсолютно натуральным светло-соломенным блондином. На его красноватом квадратном лице выделялись упрямые стрелки бесцветных бровей и небольшие серые глаза. Глаза окружали густые ресницы, тоже бесцветные. Одет Леша был нестрого и немарко, глядел независимо. Он с ходу заявил, что появление на экране в обнимку с раритетным самоваром совсем недорого обойдется известному коллекционеру. Назвал и сумму.

Опешивший Самоваров платить отказался.

Тогда Кайк, не теряя темпа, сумму стал снижать, причем, в процентах. Он тут же называл, сколько это будет в рублях и в условных единицах. Считал он в уме и очень быстро. Самоваров совсем не такими представлял себе поэтов.

— Бесплатно сняться не получится, — предупредил Кайк, азартно прищурив левый глаз.

— Ну и отлично! Я не собирался сниматься, — с облегчением ответил Самоваров.

Несколько минут они без всякого интереса смотрели друг на друга. Нарушил молчание Кайк:

— Наш сериал прекрасно раскручен в прессе. Он известен всей России. Появление в нем даже на полторы минуты принесет вам невиданный успех!

— Какой именно? — поинтересовался Самоваров.

— Ваши самовары будут прекрасно продаваться!

— Я не торгую самоварами.

— Чем же вы торгуете?

— Ничем.

— Странно…

Кайк снова замер. Он то ли думал, то ли проговаривал про себя таблицу умножения — ничего нельзя было прочесть на его квадратном непоэтическом лице. Наконец он попробовал зайти с другого бока.

— Ладно, — сказал он примирительно. — Не торгуете — ваши проблемы. Но наш сериал прекрасно раскручен в прессе! У вас будет огромный личный успех!

— Какого рода?

— Да вас каждая собака знать будет!

— К чему мне это?

— Вы получите свои пятнадцать минут славы. Или полторы. Как сговоримся.

— Не сговоримся.

Кайк, кажется, по-настоящему удивился:

— У, а вы не так просты, как кажетесь! Или вы в самом деле не понимаете, о чем я говорю? Вы будете популярны. Возможно, знамениты! Любимы…

— Каждой собакой? Я не хочу.

Леша Кайк даже залюбовался несговорчивым Самоваровым.

— Чего же вы хотите?

Самоваров развел руками:

— Мира во всем мире и хорошей погоды. Подойдет? А вот от вас я совсем ничего не хочу.

— Нет, так не пойдет! — возмутился Леша. Наш сериал прекрасно раскручен в прессе!

— Может, коньяку выпьете? — вдруг спросил Самоваров.

— Выпью, — быстро согласился Кайк, даже не поведя белобрысой бровью.

Самоваров достал бутылку — ту самую, что принесла Нелли Ивановна. Они со Стасом совсем недавно ее почали. Достал он и рюмки-тюльпаны. Будучи поэтом, Кайк разбирался в подобных вещах лучше Стаса: ни стопок, ни стаканов он не потребовал. Он даже раскачал в рюмке коньяк и принюхался к нему большими розовыми ноздрями.

— Хороший, не паленый, — одобрил он и выпил без фокусов, залпом.

Затем поэт улыбнулся. Но его каменно-серый взгляд остался строгим.

— Так вы хотите у нас сниматься? — снова принялся он за старое. Наверное, решил, что до коньяка Самоваров ломался просто из стеснительности.

— Нет, — повторил Самоваров.

Непробиваемый Кайк густо и шумно вздохнул. Его светлые брови задумчиво всплыли на середину лба и пробыли там долго. Наконец он хлопнул себя по широким коленям:

— Ну, так и быть! Ваша взяла! Снимаетесь у нас бесплатно. Только, чур, уговор: никакой лабуды! Тащите на площадку свою коллекцию, но все только самое лучшее. Чтоб драгметаллов побольше было, сапфиров и прочего.

— Вы когда-нибудь видели на самоварах и чайниках сапфиры? — остановил его Самоваров.

Кайк ничуть не смутился:

— Не видел. Но вы уж отыщите что-нибудь покруче, с камнями. В конце концов, у приятелей подзаймите. Я слыхал, вы, коллекционеры, все — одна банда. Так что подсуетитесь! Сюжетный ход будет у нас простой: наша героиня, Лика Горохова — вы ее видели? да все ее знают! — приходит к вам продать бриллиант, который подарил ее француз Трюбо. Вы сидите на этом вашем диване, в окружении своих цацек. Тот вон комод с. завитушками мы поближе придвинем, кресло тоже войдет в кадр… А что это оно у вас без ножки? Успеете ножку присобачить к семнадцатому? Так вот, на этом столике вы разложите свои драгметаллы…

— У меня драгметаллов нет, — напомнил Самоваров.

Кайк только рукой махнул:

— Ну вы и зануда! Займете. Вы же мне сами обещали! Лика будет плакать у вас на груди…

Он придирчиво оглядел грудь Самоварова и тут же нашел выход: